Запрет на тебя. Елена ТодороваЧитать онлайн книгу.
поджимает губы и выкатывает мне в рожу фак.
– Видел? Ответ мой улавливаешь?
Стискивая зубы, разъяренно качаю головой. А потом перехватываю маячащую передо мной руку и припечатываю ее к подушке у Маринкиной головы.
– Ты представляла себя на месте этой шлюхи? – выдыхаю ей в лицо.
Не могу, блядь, не спросить. Свирепо тяну запах ведьмы и достигаю той точки, когда уже готов сдернуть штаны и тупо дрочить. Перед ней.
– Какой шлюхи? – бесит непониманием явно намеренно.
– Из ролика.
– Нет, – цедит, прицокивая языком.
– Врешь!
– Ты придурок… Мне просто было интересно посмотреть!
– И что именно тебя там так интересовало? Член? Могу показать вживую.
Сам, мать вашу, не верю, что предложил нечто подобное Чарушиной.
Благо она соглашаться не собирается.
– Больной, что ли?! – задыхается возмущениями. – Хуже, чем я думала!
– Хуже, – подтверждаю я. Натужно тяну кислород. Глядя на кобру, облизываюсь. И выдаю: – Покажи мне что-то сама.
Маринка дергается. И так получается, что я почти наваливаюсь на нее сверху.
Стону, пока в теле закорачивает и перебивает нервные контакты.
Сука, с ведьмой я почти инвалид.
– Ничего я тебе показывать не буду… Отвали от меня, извращенец… Бухой придурок… Отвали, сказала!
– Не ори ты, – цежу ей в шею. Кусаю. Зализываю. – Вот так твою киску. Вот так, – еще раз бью языком и всасываю. – Жестко, Бэмби. От этого будешь орать.
Она вздрагивает, будто высоковольтный провод к ней приставил.
– Буду орать… Буду, маньяк… Если ты не уберешься, я весь дом разбужу!!! Слышишь?! Даня, блин… Даня… – на последнем выдохе вместо ее обычной злости улавливаю какой-то страх.
И меня будто ледяной водой окатывает. Отталкиваясь, нахожу взглядом ее глаза. Они блестят. Губы дрожат. Пока Маринка их не закусывает зубами.
– Пошел вон, сказала…
4
И эти глаза… Я подыхаю.
© Даниил Шатохин
– Данька, сейчас же оставь телефон, – мягко ругается мама Таня. Загнав пальцы в торчащие дикарем на моей макушке волосы, треплет их и смеется. – Поешь нормально, голова пройдет.
Сглатываю собравшуюся во рту слюну и впервые за утро осмеливаюсь посмотреть ей в глаза. Зачатки совести тут же активизируются и разрастаются до чего-то вполне полноценного и весьма ощутимого. Чувство вины рубит, как обух топора. Прямо по башке. А оттуда уже расходится по всему телу. За грудиной заламывает, дыхалку плющит.
Тяну кислород и улыбаюсь.
– Спасибо, мам Тань. Обожаю вас и ваш бульон от похмелья.
– Я знаю, – отзывается почти нараспев. – Все вы по нему периодически фанатеете, – опуская тарелку перед опухшим с перепоя Жорой, снова смеется.
Картина маслом. Не могу не заржать, уже вполне искренне. Делаю снимок, этот гигантский бобер даже не отдупляется.
– Телефон, – трясет мама Таня пальцем.
Развожу извиняюще руками и прячу, наконец, трубу в карман штанов. На самом