Кладовщик. Константин Иванович КизявкаЧитать онлайн книгу.
кого вздрючил! – Андрей Андреевич отхлебнул кофе из кружки с надписью «Босс».
Мы сидели в комнате мастеров второго корпуса и подбивали документы по производственной практике.
Наш друг по онтологическому несчастью Виктор Степанович Бортко, мастер производственного обучения восемнадцатой группы, а по совместительству бывший полковник авиации, оторвался от трудов праведных и сказал:
– Не со всеми, Андрей Андреевич, директор такой мягкий, мои вот промахи, к примеру, никогда не забывает. Но это у нас с ним личное, а ты, Алексей Иванович, в самом деле, уж слишком круто взял. Заявление – не выход. Он к тебе нормально относится. Просто ты не туда залез, вот он и закипел.
– В смысле?! – не понял я.
– А что тут непонятного! – удивился Андрей Андреевич. – Ты со своими пацанами всё наладил по практике, всех сдал в депо на зарплату.
– Ну, так это ж хорошо. Никто теперь не сачкует, все пашут.
– Это с точки зрения нас, мастеров, хорошо. Ну и для ребят тоже, для депо неплохо, а для директора это печаль-беда-огорчение. Они же все теперь официально даже не на практике, а на производстве. Понимаешь?
– Не совсем.
– Объясню. Заявки на питание видел в столовой?
– Да, конечно.
– А теперь твои не могут быть в этих заявках. Они были. А теперь нет. Понимаешь? Понятно, что студенты по-любому бы до столовой не дошли. Но деньги за них директору в карман капнули бы. А теперь не капнут. Улавливаешь?
– Из-за этого?!
– А из-за чего же! – хохотнул Виктор Степанович. – Думал, тебя за плохое преподавание ругают?
– Ну да, они говорили, что я плохой педагог.
– Хороший ты педагог, – сказал Андрей Андреевич, – замечательный. Поэтому не бери в голову, расслабься и никуда не увольняйся, нам же тут без тебя скучно будет, или ещё хуже – пришлют какого-нибудь Урушевского.
– Не дай бог! – вздрогнул Виктор Степанович.
– А зачем тогда такая секретность? – возмутился я. – Сказали бы прямо, я что, тупой, не понял бы? Нет, начинают всякую ерунду нести.
– Прямо нельзя, – пояснил Виктор Степанович, – а вдруг ты стуканёшь, или на телефон запишешь – и в органы, а Савелий Аркадьевич у нас же безупречный. Он в таких делах замешан быть не может. Понимаешь?
Я не понимал. Больше того, решение уйти казалось теперь гениальным, пусть эти директора и замы как хотят разбираются в своих подковёрных проблемах, я им не мальчик для битья всё-таки.
– Ты подумай, – гнул свою линию Андрей Андреевич, – забери заявление и расслабься. Всё будет хорошо.
– Подумаю, – сказал я, чтобы успокоить товарища. – Посмотрим, как всё получится, две недели всё равно отработать придётся.
– А что тут думать, – не понял Виктор Степанович, – тебе же не двадцать пять? За полтинничек. Причём, далеко за. Думаешь, такие старики, как мы с тобой, кому-то нужны? Ну, в лучшем случае, в охрану…
– Не факт! – Андрей Андреевич покачал головой. – Там, знаешь, бумажки, категории, право на ношение оружия. И при всём том получают не больше нас. Даже, скорее, меньше.
– Ну, тебе лучше знать, – согласился