Эротические рассказы

Скорми его сердце лесу. Дара БогинскаЧитать онлайн книгу.

Скорми его сердце лесу - Дара Богинска


Скачать книгу
и любимую многими мифологию Японии, но этот мир – авторский, воображаемый, где много веяний других эпох и народов. Здесь живут боги, демоны и духи, а ханъё (современные термины, помните?) являются частью общества, вертя лисьими хвостами и дергая кошачьими ушами.

      Этой книги не получилось бы без помощи Рики Иволки, Софьи Кушпиль и моего мужа Артема, который почему-то удивительным образом одобряет мои писательские запои. Кланяюсь им в пол.

      Надеюсь, читатель, ты полюбишь этот мир так же, как полюбила его я, и научишься принимать, как это сделала Соль.

      С любовью и благодарностью,

      Дара.

      Шепот вечного леса 1

      Лес видел и помнил все.

      В самом могучем и старом дереве леса жил дух-хранитель. Часто, когда люди проходили мимо, дух шутил и беззлобно их пугал, неожиданно резко и громко вздыхая, отчего ветер в кроне щелкал, выл и хлопал, а ветки хрустели, будто на них наступила звериная лапа.

      – Снова Хранитель шутит, – бурчали дикие звери, светлячки и болотные огоньки.

      Когда-то дух был сильным и крепким, и лес был густым и зеленым. Смех его хранителя переливался птичьим многоголосьем, играл шелестом павшей листвы и звучал так громко, что звоном ручья наполнялась даже самая темная чаща.

      Но время шло. Другие деревья становились выше. А он потерял свою игривость и уже не мог заставить себя рассмеяться. Он спал, а проснувшись, лишь сильнее хотел спать. В сухих корнях завелся выводок беспокойных мышей, ручьи растеклись шире и заболотились, а пугать стало больше некого.

      «Я скоро умру», – подумал между черными пустыми снами дух, и ему стало страшно за приходящий в запустение лес и то, что он хранит под собой.

      Дни шли, недели бежали, неслись мимо месяцы и пролетали годы. Листва опала с его потемневших ветвей, он оживал лишь изредка, перестал видеть и стал забывать, что был духом и что надо просыпаться.

      …Так дни монотонно сменяли ночи, пока дух не почувствовал, как нечто буквально выталкивает его из сна. Это был острый и пряный запах.

      Открыв глаза, дух увидел странного молодого ханъё, бежавшего сквозь лесную чащу, запыхавшегося, растрепанного. Его белая одежда была испачкана кровью, и выглядел он злобно, потерянно и отчаянно. В темноте леса, заросшего паутиной, мхом и плесенью, звучал собачий лай. Странного молодого человека преследовали. Дух хотел остановить его и узнать, что произошло, но был слишком слаб. Где-то вот-вот должно было произойти нечто ужасное, это не вызывало сомнений, но все, что смог сделать хранитель, – поднять корень, заставив человека споткнуться.

      На землю упала пара капель крови. Ханъё остановился, уперся рукой в сухую морщинистую кору, наклонил голову. Его кровь потоком хлынула из разбитого носа. Свежая и вкусная. Острая и пряная.

      И дух-хранитель улыбнулся. Зловещей, ожившей улыбкой.

      – Десятый сын… десятого сына… – прошипел он из-под земли. Его ветви захрустели и начали ломаться, когда потянулись за замершей в ужасе жертвой.

      – Нет!

      – Сам пришел… Сам пришел! Десятый сын… Предназначен…

      Корни поднялись, побагровели, поползли. Впервые за долгое время дух-хранитель покинул свою усыпальницу.

      Молодой мужчина отшатнулся, упал и утонул в шевелящемся, будто змеиная яма, клубке живых корней. Переворачиваясь на спину, он потянул из ножен меч, резко вскрикнул… Было уже слишком поздно.

      – …в жертву!

      Кричал он недолго.

      Дух умер. Хранитель – родился.

      Плоды первой любви горше красоты ее цветов

      Отец должен был вернуться уже неделю назад, но я не волновалась. Моя служанка, Амэя, часто повторяла, что его хранят сами духи нашей земли, и ничто не может навредить ему. Вряд ли на всей Наре нашелся бы человек, который хотел бы папе зла и при этом прожил достаточно долго, чтобы сделать что-то плохое нашей семье.

      Без него я была предоставлена сама себе и могла сколько угодно пропадать в городе. И, пусть за мной следовала ворчливая и воинственная Амэя, в эти дни я была совершенно свободна и счастлива.

      И я была не одинока в своем счастье. Рядом был Син.

      Мы гуляли по широким улицам столицы, шли рядом, почти соприкасаясь локтями. Под тенью вечноцветущей священной сливы мелькали журавлики, что разносили в своих бумажных крыльях позднюю почту, в фонарях горел синим пламенем лисий огонь. То и дело я поглядывала на Сина – кот-ханъё был на полголовы меня выше, и в неровном свете фонарей тяжело было угадать выражение его меняющихся глаз.

      Я рассматривала город. Мы бывали в столице часто, но меня все равно удивляло, что жизнь здесь была совсем иной, нежели в отдалении императорских владений. Стражников меньше, чем у дворца, и они были расслаблены: играли в кости прямо посреди парка, иногда покрикивали на детей, но сами смеялись громко и заразительно. Я расправила легкую голубую юкату[1]


Скачать книгу

<p>1</p>

Юката – традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки.

Яндекс.Метрика