Боярышниковый лес. Мейв БинчиЧитать онлайн книгу.
Я что, к Ривке свататься приехала?
– Так будет проще, хоть лишний раз цепляться не станет, – уговаривала она.
В голове щелкнуло. У меня дома творилось то же самое. Мы вздохнули, подумав о своих безумных матерях.
– В общем, я сказала, что тебя зовут Малка, – призналась она.
– Малка?! – воскликнула я.
– «Королева» на иврите, – пояснила Ривка, словно это что-то меняло.
– Ясно, – сказала я.
Предполагалось, что шестидесятые – это десятилетие перемен, устремленности в будущее. Но не для нас с Ривкой. Я не могла быть Морин для ее матери, а ей пришлось стать крещеной для моей.
Э-эх!
Опыт работы у мистера и миссис Джейкобс и проживание в Израиле оказались отличным подспорьем. По крайней мере, я знала о седере, Песахе и Днях трепета. Знала о праздновании Хануки вместо Рождества, о разделении мясной и молочной пищи – даже тарелки для ее подачи нужно использовать разные – и о запрете на мясо непарнокопытных животных.
Миссис Файн была красиво одета и очень хороша собой. Она много суетилась, как меня и предупреждала Ривка. Но кое о чем подруга не говорила. Миссис Файн просто обожала свою дочь.
Я сказала об этом Ривке, когда мы остались одни в потрясающей, с обилием рюшей спальне.
– Может быть, – согласилась Ривка, – но что проку от любви, которая тебя душит? Лучше бы меня вообще не любили.
Первые дни прошли довольно гладко. Миссис Файн поинтересовалась, соблюдает ли моя мама правила кошерной кухни. Я ответила, что соблюдает, а затем словно со стороны услышала, как описываю синагогу, которую посещали Джейкобсы, когда приезжали в Дублин; сама я внутрь никогда не заглядывала. В разговорах приходилось опускать то, что я работаю вместе с монахинями из монастыря Святой Иты, а само место работы представить как среднюю школу для маленькой, но активной (пусть и мифической) россморской еврейской общины. В действительности во всем Россморе насчитывалось лишь три еврейских семьи, но миссис Файн эти подробности были ни к чему.
Родные Ривки приняли меня тепло. Им понравилось, что я, как и их Ривка, живу с отцом и матерью. По их словам, не стоило юным девушкам торопиться переезжать в съемное жилье.
– Нашли юных девушек! – вздохнули мы с Ривкой, оказавшись одни, и переглянулись.
Это мы-то юные! Жалкие старые девы! Землю едва ли не четверть века топчем, а на горизонте ни мужа, ни хотя бы жениха.
Когда меня упоминали как Малку или окликали этим именем, я все боялась, что реагирую недостаточно быстро, но Ривка сказала, что я молодец, и снова извинилась за обман, который уже тогда представлялся нелепейшим фарсом.
А потом подошло время уезжать. Мне предстояло долгое и утомительное путешествие поездом до летнего лагеря, где меня снова звали Морин, а не Малка, к которой я уже начала привыкать. Спортивных мероприятий оказалось больше, чем я ожидала. Моя работа состояла из множества походов, выездов куда-то с ребятами, бейсбольных матчей и нескончаемого утешения девочек, которые решили, что матери их ненавидят, потому