Повесть о любви и тьме. Амос ОзЧитать онлайн книгу.
с востока, с восточных пустынных выжженных холмов, являющихся преддверьем Иудейской пустыни.
Когда мне было чуть более восьми, в последний год британского мандата, я с товарищами, посвященными в тайну, построил на заднем дворе нашего дома устрашающую ракету. Эту ракету мы собирались нацелить на Букингемский дворец в Лондоне (в коллекции карт моего отца я нашел подробную карту центра Лондона).
На отцовской пишущей машинке я отстукал весьма вежливый ультиматум его величеству королю Англии досточтимому Георгу Шестому из дома Виндзоров (писал я на иврите, но у него наверняка найдется там переводчик): если не уйдете с нашей земли в течение, самое большее, шести месяцев, то наш Судный день превратится в День Суда над всей великой Британией. Но этот проект так и не был реализован, поскольку нам не удалось разработать сверхточное наводящее устройство (мы собирались попасть в Букингемский дворец, но ни в коем случае не навредить случайно оказавшимся там простым, ни в чем не повинным англичанам), а еще потому, что возникли трудности с производством горючего для нашей ракеты – горючего, способного доставить ее от улицы Амос, угол улицы Овадия в квартале Керем Авраам, до цели, находящейся в сердце Лондона.
Мы все еще разрабатывали технологию нашей ракеты, когда англичане сообразили, какая угроза над ними нависла, и в спешном порядке покинули нашу землю. Таким образом, Лондон был спасен от взрыва моего национального гнева и от мощного удара моей ракеты, которая была собрана из старых деталей выброшенного на свалку холодильника и останков допотопного велосипеда.
Около четырех часов мы сворачивали влево с Хевронской дороги и вступали в квартал Тальпиот. Мы шли по тенистым кипарисовым аллеям, в которых шелестел западный легкий ветерок, слагая мелодию, обволакивавшую меня изумлением, кротостью, благоговением. Тальпиот тех лет был тихой окраиной, за которой начиналась Иудейская пустыня. Этот квартал с его садами и лужайками лежал вдали от центра города, от шумных торговых предприятий. В его планировке использовались тенденции застройки благоустроенных жилых районов центральноевропейских городов – районов, предназначенных для спокойной жизни ученых, врачей, писателей и мыслителей. По обе стороны улицы стояли симпатичные небольшие одноэтажные домики, окруженные красивыми лужайками, и в каждом из таких домов – так это представлялось нам, людям скромного достатка, – жил в покое и размышлениях великий исследователь или ученый с мировым именем, как наш дядя Иосеф, которому Бог не послал сыновей, но чье доброе имя известно было по всей нашей земле. И даже в далеких странах были переведены его труды – к вящей славе мудрости и науки.
Мы сворачивали направо, поднимались по улице Коре ха-дорот до небольшой сосновой рощицы, а там – налево, и вот мы уже перед домом дяди Иосефа. Мама, бывало, говорила: “Сейчас только без десяти четыре, быть может, они все еще отдыхают? Почему бы нам не посидеть пару минут спокойно и не подождать здесь,