Репортажи с переднего края. Записки итальянского военного корреспондента о событиях на Восточном фронте. 1941–1943. Курцио МалапартиЧитать онлайн книгу.
и коллектив рабочих, который привязан к своим станкам, электриков – к динамо-машине, мастеровых – к верстаку, бойлеру или прокатному стану. В современных армиях, насыщенных техникой, офицеры являются инженерами, унтер-офицеры – мастерами и бригадирами. Маленькой «бригадой» танка командует фельдфебель, а не офицер. Колонну из двадцати грузовиков возглавляет унтер-офицер. Все солдаты являются специалистами, то есть профессионалами в различных областях. Все они знают, что от них требуется сделать, куда им следует направиться и как вести себя при определенных обстоятельствах.
Сейчас колонна готова к отправке. Механики заполнили топливные баки бензином, три танка заняли места в голове колонны, четвертый – в хвосте. Двигатели с мягким урчанием работают на холостом ходу. Однако в этот момент фельдфебель замечает, что все еще не вернулся посыльный. Он отдает водителям приказ заглушить двигатели. Затем все садятся на траву и начинают завтракать.
Солнце едва поднялось, в лесу слышны отголоски прекрасного пения птиц, листья деревьев окрасились розовым цветом, а вода в озере постепенно становится зеленой. Стволы деревьев сверкают и выглядят так, будто бы их только что покрыли лаком. Солдаты пригласили меня разделить с ними завтрак. Я сажусь на траву, унтер-офицер достает из ранца тубу с консервированным сыром, выдавливает оттуда сыр на черный хлеб, как из тюбика с зубной пастой, и размазывает его ножом. Я приступаю к еде. У меня в машине есть бутылка «Зуйки», разновидности бренди, который готовят из сливы. «Хотите по глотку «Зуйки»?» – предлагаю я. Солдаты весело соглашаются. Они едят и пьют, и вдруг я замечаю среди них симпатичного юношу с бритой головой в мундире цвета хаки. Это пленный.
Несомненно, этот человек рабочий. У него тяжелая челюсть, толстые губы и пушистые ресницы. Выражение лица упрямое и в то же время рассеянное. По некоторым мелким признакам я сделал вывод, что немецкие солдаты чувствуют себя обязанными обращаться с ним с толикой уважения. Причина: этот человек – офицер. Я спросил его на русском языке, не хочет ли он есть. «Нет, спасибо, – ответил он, – я не голоден». Он согласился лишь на глоток «Зуйки». «О, вы говорите по-русски, – обратился ко мне фельдфебель. – Этот парень ни слова не знает по-немецки. Мы не можем понимать друг друга». Я спросил у фельдфебеля, где этот человек был захвачен в плен. «Он попался нам вчера вечером на дороге», – последовал ответ. С ним не было никаких хлопот. Увидев танки, он сделал жест рукой, будто бы хотел сказать: «Что я могу сделать?» Русский человек был вооружен пистолетом, но у него не было патронов. Пока я разговаривал с фельдфебелем, пленник внимательно разглядывал меня, будто бы пытаясь понять, о чем идет речь. Затем он внезапно протянул руку и схватил меня за рукав. «Мы сделали все, что могли, – заявил он, – мои люди сражались упорно. В конце боя нас осталось всего двое, – добавил он, выбросив окурок. – Второй умер на дороге». Я спросил его, был ли его товарищ солдатом. «Да, он был солдатом, – подтвердил