Ныряющий кузнечик. Александр Николаевич ЛекомцевЧитать онлайн книгу.
разным углам купе, снятые с тела женщины, жаждущей скоропостижной ласки.
Своё бикини Маша аккуратно положила в его форменную фуражку, лежащую тут же, на столике.
– Я уже в пятый раз падаю в вагонном проходе, – тихо сказала проводница. – Не просто падаю… а с горячим чаем… на животе. Меня от твоей эротики, Гриша, качает. Я трясусь, как наш скорый поезд.
– Я тоже… трясусь. Не знаю, почему. Наверное, простыл.
– Да. Простыл. Тебе в башку надуло из половой щели… конкретно, из моей.
Гриша на мгновение прекратил теребить проводницу за соски, потому что очень удивился. Лицо его заметно вытянулось.
– А что? Такое разве бывает? – спросил он. – Или не бывает?
– Конечно, бывает. А ты разве сам не чувствуешь? Мы ещё не так далеко отъехали от столицы нашей родины, а я уже окончательно ослабла. Стала, как старая сельская лошадь в период активной коллективизации.
– Я верю тебе, Маша.
– Почему?
– Потому, что ты… голая. Люди без одежды редко когда нагло врут. Я верю тебе, как нашему славному пассажирскому поезду, железнодорожному экспрессу.
– Почему ты меня с ним сравниваешь, Гриша?
– Он тоже голый, как и ты.
– Я не представляю наш поезд даже в шортах и майке, а про шляпу или кепку и говорить нечего.
– Жаль, что у тебя нет никакой фантазии. Но ничего, ты, Маша, нравишься мне и такой. Ведь самое главное, что ты голая.
Проводница широко и приветливо улыбнулась.
Она решительно и без долгих раздумий легла на спину, на нижнюю полку. Потянула его обеими руками к себе. Усталость, понятно, усталостью. Но надо быть покладистей. А вдруг Григорий потом резко и внезапно передумает своей попутчице «делать хорошо». Возьмёт вот и безответственно и жестоко скажет: «Баста! Я пошёл мыть туалет. Это гораздо приятней и полезней».
Без промедлений он взгромоздился на неё. При этом, вполне, уверенно заявил:
– Это полезно для здоровья, Маша. Это… сексотерапия… называется.
Маша тяжело задышала и ответила:
– Надеюсь, Гришенька, когда мы прибудем… во Владивосток, я похудею килограммов на двадцать.
Гриша довольно быстро и умело пристроил свой… «инструмент» туда, куда следует, и теперь уже остро необходимо. Но пока он движение не начал, а застыл в ожидании. Ему вдруг показалось, что он слишком уж навязчив и назойлив, поэтому спросил:
– Как ты считаешь, Маша, мне пора начинать или нет?
– Но почему ты такой деревянный, Гриша? – прохрипела она. – Почему ты такой?
– Ты сравниваешь меня с Буратино?
– Нет. С лесным пеньком. До Буратино ты пока не дорос.
– Всё понял. Начинаю движение.
Он начал ритмично шевелиться, в такт движения поезда, можно сказать, с волшебными словами:
– Прыг-скок! Прыг-скок! Прыг-скок!
Дальше всё пошло своим чередом, как по маслу. Они окончательно и бесповоротно слились в страстных объятиях. Им, разумеется, уже было не до чая и прочих