Чемпион тюремного ринга. Александр ТамониковЧитать онлайн книгу.
было невероятно.
У каждой девочки имелась своя спальня. Комната Зои находилась с краю. Осколки сюда не долетели. Часть стены устояла, а сверху ее накрыла рухнувшая плита перекрытия. Девочка потеряла сознание и всю ночь пролежала без чувств на своей искореженной кроватке. Дым от пожара поднимался вверх. Плиты защитили малютку от запаха гари. Она не пострадала и, видимо, только недавно пришла в себя.
Елизавета закутывала ребенка в какие-то тряпки, ругалась с командиром спасателей, ни в какую не хотела отдавать Зою обезумевшим родственницам. Может, потом, когда-нибудь, но не сейчас. Она способна успокоить ребенка, одеть, накормить и обеспечить ему приличное существование. Ведь девочка росла у нее на глазах, они знают друг друга. И вообще Елизавета по профессии медик!
Командир в итоге махнул рукой. Мол, делай что хочешь. Пристраивать сирот в мою компетенцию не входит. Девочку унесли в дом, а части тел ее родных стали загружать в подъехавший фургон для отправки в морг, расположенный в Мазино.
Это был тяжелый день. Глава местной администрации, черный от усталости, бродил по поселку в сопровождении представителей армии ДНР, разговаривал с местными жителями. Они единодушно утверждали, что снаряды и мины летели с запада, откуда же еще?
Но зачем? У любого обстрела, даже самого жестокого и циничного, должен быть смысл. Ради чего уничтожать мирных жителей? Чтобы еще больше разозлить выживших?
Самые догадливые вздыхали. Дескать, политика, мать ее! Провокация с целью запустить очередной виток лживой пропаганды. Ополченцы обстреляли свою территорию! Украинцам только повод нужен, чтобы двинуть вперед огромную, вооруженную до зубов махину, зависшую на западных рубежах мятежных республик. Сколько можно ей впустую жрать хлеб и переводить казенный бензин?
Составлялись списки погибших и раненых, описывался ущерб с точностью плюс-минус километр, раздавались пустопорожние обещания похоронить за казенный счет, возместить убытки.
Старший лейтенант Ткач в мрачнейшем расположении духа бродил по селу, здоровался со знакомыми, выслушивал их печальные истории. Люди спрашивали у него совета. Что делать, как дальше жить? Когда все это кончится? Он сокрушенно вздыхал, отговаривался. Дескать, я советы не даю, потому что самому нужны.
Вторую половину дня Илья провел дома. Елизавета уложила девочку, немного посидела с ней и вышла в зал, где в подавленном расположении духа сидела семья.
Илья опять затянул надоевшую песню о переезде в какой-нибудь спокойный уголок земного шара.
Родители отнекивались. Во-первых, им на старости лет не нужна лишняя головная боль, а любой переезд чреват ею. Да и сыну ни к чему навешивать на себя дополнительную заботу. Проживут, ничего им не сделается. Ведь сам говорил: больше бомбить не будут. Разовая акция.
– Не должны, – сказал Илья и пожал плечами. – Да вот только каратели в последнее время стали какими-то непредсказуемыми. Один черт знает, что им в головы взбредет… Ладно, – скрепя сердце согласился Илья. –