Волны идут. Полина ПолежаеваЧитать онлайн книгу.
на роспись, тем яснее перед его глазами встает огромный вал, не подвластный законам природы и человеческому разуму, который вот-вот настигнет его лодку. Гигантская волна, поднимаясь по стене, доходила аж до второго этажа, где синие краски менялись на золотые, черные – на алые и бежевые. Глеб отступил назад, чтобы окинуть взглядом полную картину.
– Лора! – крикнул он. Голос его, должно быть, прозвучал настолько встревоженно, что заставил прибежать всю группу. Поль с Владом даже выхватили ружья.
– Что это? – спросил Глеб, указывая на стену.
– В каком смысле? Это роспись, – Лора вытаращила на него глаза. – Шутишь что ли? Мы часто рисуем, иногда и на стенах, это помогает…
– Нет, что это нарисовано? Кто это сделал?
– Да черт, Глеб! Селина – она живет здесь, у нее шизофрения! А какая тебе вообще разница?! – Поль и Влад, видимо, почувствовали, что ничем не смогут помочь, и спешно удалились. Лора, казалось, уже злилась не на шутку.
– Такая мне разница, что я видел это, – почти шепотом ответил ей Глеб. – Видел своими глазами, когда пытался уплыть с острова. Как же это может быть здесь, у тебя на стене?
Лора перестала хмуриться и подняла глаза к картине: на ней огромный вал вдребезги разбивался о крылатую фигуру, что поднималась прямо из воды.
– Это же моя скульптура, – прошептал Глеб. – Как?
Лора молчала, вглядываясь в картину так, будто видела ее впервые. Когда стало ясно, что Глеб не двинется с места, не получив объяснений, она вздохнула.
– В нормальном мире, – она медлила, подбирая нужные слова. – Все эти люди просто душевнобольные. Их слова – бред и галлюцинации. Но здесь… Они приобретают смысл. Или, скорее всего, только здесь мы правильно понимаем смысл сказанного. Энтропия в таких людях настолько высока, что они не могут жить полноценной жизнью. По крайней мере, среди тех, кого принято называть нормальными. То, что они говорят, видят и чувствуют, после обычно находит какое-то проявление во внешнем мире. Но бывает очень сложно понять, о чем конкретно идет речь. Селина увидела это недели две назад, – Лора взяла Глеба под руку и почти силой увела от картины. – Когда я спросила, что это, она ничего не ответила. Думаю, тебе самому стоит с ней поговорить.
Глеб поморщился. Конечно, ему совершенно не хотелось общаться с подопечными Лоры, какие бы чудеса они не творили. Но ведь роспись была о нем, а это совсем другое дело.
– Только, если ты мне с этим поможешь, – согласился он, понимая, что любопытство однажды пересилит в нем неприязнь.
Понадобилось целых три шнурка, чтобы проверить приют изнутри – настолько он оказался большим.
Пока Лора искала последнюю веревку, Глеб побрел вокруг дома в поисках тихого тенистого местечка. Часы показывали пять часов вечера, солнце уже успокоилось и сжалилось над бедной, все еще раскаленной землей. За весь день они сделали всего два коротких привала, и теперь ноги Глеба гудели, а живот болезненно скручивался. От жары он почти не сумел поесть, когда Поль достал из рюкзака крошащиеся галеты и консервы.