Леди Макбет Мценского уезда. Татьяна УфимцеваЧитать онлайн книгу.
Самовар остыл совсем. Где жена твоя? Опять по комнатам слоны слоняет? Катерина!
Катерина. Я здесь, тятенька.
Борис. Самовар остыл. Кликни Аксинью.
Катерина. Сейчас.
Борис. Завязала она тебе судьбу, неродица. Я думал, будет наследник моему имени и капиталу, а оно вон как вышло.
Зиновий. Не посчастливилось.
Борис. Какое уж тут счастье.
Катерина возвращается с Аксиньей, толстой дворовой девкой.
Борис. В воскресенье Онучевы на крестины звали. Слышь, Катерина?
Катерина. Езжайте сами, тятенька, я лучше дома останусь.
Борис. Чего так?
Катерина. Не люблю я к ним ходить. Все смотрят и смотрят за мной. Как сяду, как пройду, как встану…
Борис. Зато их сноха уже третьего принесла.
Катерина. Опять вы, тятенька… Будто я какое преступление перед вами сделала.
Борис. Зачем замуж шла, неродица?
Зиновий. Ладно, тятя. Пойду я.
В столовую вбегает работник Измайловых.
Работник. Борис Тимофеевич, плотину на мельнице прорвало, вода аж под нижний лежень ушла!
Борис. Ах ты, язви тя! Зиновий, собирай народ, да езжай сам туда, сиди там безотлучно, пока не почините. Катерина! Чего столбом стоишь?! Собирай мужа в дорогу. Проводи как положено.
Катерина. Хорошо, тятенька.
Картина четвертая
Комната для допросов в тюрьме.
Вочнев, Катерина.
Вочнев. Значит, ваш муж надолго отлучился.
Катерина. Уехал. Одним командиром надо мной меньше стало.
Вочнев. Хорошо. А приказчик Сергей Терентьев у вас тогда уже работал?
Катерина. Работал. Только я его еще не видела.
Вочнев. Как так?
Катерина. Да так. Они все больше во дворе да в конторе были, а я дома сидела, тосковала до одури.
Вочнев. И как же вы встретились?
Катерина. Да уж встретились… зевала я как-то у окна, вдруг слышу, возле амбара хохот веселый стоит…
Картина пятая
Во дворе Измайловых.
Катерина, Аксинья, Сергей, работник.
Катерина. Чего это вы так радуетесь?
Работник. А вот, матушка Катерина Львовна, свинью живую вешали.
Катерина. Какую свинью?
Сергей. Свинью Аксинью, что родила сына Василья, да не позвала нас на крестины.
Аксинья вылезает из кадки с мукой, стоящей на весах.
Аксинья. Черти, дьяволы гладкие!
Сергей. Восемь пудов до обеда тянет, а поест, так и гирь не хватит.
Аксинья. Вот, треанафемская твоя душа! Ну тебя совсем!
Катерина встает на весы.
Катерина. А сколько во мне будет?
Сергей. Три пуда, семь фунтов. Вас целый день на руках носить надо и то не устанешь.
Катерина. Что ж я не человек, что ли? Небось устанешь.
Сергей. Ни боже мой!