Глаза и уши режима. Государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928. В. С. ИзмозикЧитать онлайн книгу.
условие формирования, укрепления и существования авторитарных и тоталитарных режимов. Его отличительная черта – отсутствие какой бы то ни было законной основы или ее безнаказанное нарушение. Политический контроль при этом является одной из самых конспиративных сфер, а собранная им информация, как правило, имеет грифы «Секретно» и «Совершенно секретно». Необходимость политического контроля для руководства страны в этом случае обусловлена рядом причин. Во-первых, в обстановке запрета оппозиционных политических партий и групп, отсутствия свободной прессы и реальных выборов режим не может доверять собственным средствам массовой информации, выполняющим прежде всего пропагандистскую роль, и нуждается в относительно объективных данных о реальных настроениях и позициях населения. Во-вторых, политический контроль нужен для расправы с политическими противниками, для подавления любого инакомыслия. Поэтому в данном аспекте он неразрывно соединен с политическим сыском. В-третьих, политический контроль дает возможность целенаправленно формировать нужные режиму представления у различных социальных слоев.
Основными структурами, которые осуществляли политический контроль в исследуемый период, являлись партийные комитеты и их отделы на всех уровнях, политорганы Красной армии и флота, органы ВЧК–ГПУ–ОГПУ. Достаточно активно в 1920‑х годах в эту деятельность включилась монопольная организация советской молодежи – Российский коммунистический союз молодежи (РКСМ) – Всесоюзный коммунистический союз молодежи (ВЛКСМ). Менее заметную роль в этом отношении, на наш взгляд, играли советские, хозяйственные организации.
Естественно, что исследование данной темы стало возможным лишь с конца 1980‑х годов, когда перед историками, хотя и не в полной мере, открылись недоступные ранее архивные фонды. За прошедшие почти 30 лет после первого издания этой книги вышло большое количество работ, в которых в той или иной степени отразились сюжеты политического контроля. Их можно разделить на три группы. Во-первых, это обладающая непреходящей ценностью многотомная публикация документов с научными комментариями по отдельным направлениям осуществления политического контроля51. Во-вторых, по данной тематике был защищен ряд кандидатских и докторских диссертаций52. В-третьих, это интересные и глубокие монографии и статьи отдельных авторов, исследующие данную проблематику на региональном, ведомственном и общесоюзном уровне53.
Все эти труды ввели в научный оборот большое количество недоступных ранее архивных материалов. Вместе с тем в некоторых работах прослеживается некритическое отношение к документам ВЧК–ОГПУ. Мы не говорим здесь о трудах Е. А. Прудниковой, И. В. Пыхалова, Н. В. Старикова и др., подходы которых далеки от научных. Речь идет о работах, претендующих на академические стандарты. Например, в одной из них приводится докладная записка зам. председателя ОГПУ Г. Г. Ягоды
Левые эсеры и ВЧК: Сб. документов. Казань, 1996; Лубянка. Сталин и ВЧК–ГПУ–ОГПУ–НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. Т. 1 / Сост. В. Н. Хаустов, В. П. Наумов, Н. С. Плотникова. М., 2005; «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране: Сб. док.: В 10 т. 1922–1934 / Отв. ред. А. Н. Сахаров, В. С. Христофоров. М.: ИРИ РАН, 2001–2017; Советская деревня глазами ВЧК–ОГПУ–НКВД. 1918–1939. Документы и материалы: В 4 т. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. М.: РОССПЭН, 1998–2000. Т. 1. 1918–1922 гг.; Т. 2. 1923–1929 гг.