Целитель. Спасти СССР!. Валерий Петрович БольшаковЧитать онлайн книгу.
сливались, закручивая бурные водовороты. Речки тут же унимали волнение, словно вспоминая о приличиях, и текли общим руслом дальше, чинно да плавно, по-семейному. До первых порогов…
На том берегу вскипала листвяной пеной растительность, пышно стекая по склонам и тенистым балкам. Одни лишь многоэтажки спасались от глянцевитых разливов, а вот «частный сектор» тонул в зелени по самую крышу.
На переднем плане торчала в гордом одиночестве старинная каланча, словно охранявшая небольшой пляж – народ купался и загорал, следуя заветам Мойдодыра.
У меня даже шея заболела, так головой крутил – совмещал памятное с реальным. И до чего же все захватывает, цепляет как! Все правильно – с годами уровень допамина падает, а именно этот гормон отвечает за яркость и остроту впечатлений. Ну, это если скучно раскрывать секрет фокуса. А в жизни эмоции зашкаливают, и даже самое дешевое, по тринадцать копеек, мороженое – «Молочное» в вафельном стаканчике – представляется пищей богов.
За вторым мостом выстроились пирамидальные тополя, будто в почетном карауле тянувшиеся перед Домом Советов. На шпиле реял красный стяг. Наши в городе!
Неожиданно, из неясных глубин моего существа, поднялась тревога, прошлась холодком по хребтине, разнесла дикий страх: а вдруг, вот сейчас, в этот самый момент, все кончится?! Растает «застойный» Первомайск, пропадет весь этот мир, которым я еще даже не надышался?
«Да что ты ерундой маешься? – прикрикнул я на себя. – Все стойко, и твердь под тобой не колышется – это автобус потряхивает… А если все нежданно-негаданно исчезнет, рассеется легким мороком, то ты этого даже не заметишь. Ведь тебя в этом мире как бы и нет – так, личностная матрица, наложенная на юные мозги, еще не запятнанные горьким опытом. Перекачанная инфа, вот ты кто… А чего это у тебя пульс зачастил? Страшно стало? Да ты не бойся, кнопки «Delete» у тебя на пузе нет, и никто тебя просто так не удалит…»
Я провел ладонью по шершавому кожзаму сиденья, словно желая убедиться, что вокруг меня не скопище фантомов, а действительность, данная в ощущениях.
«Всё нормально…», – напомнил я себе.
Начиналась моя новая жизнь. Не та, которой обещают зажить с понедельника, а настоящая, с чистого листа, пугающая до дрожи и влекущая до озноба. Вот только я понятия не имел, какой она выйдет. Еще вчера я был моложавым дядькой, которому светило лишь дожитие, поскольку тот срок, что отпущен природой каждому смертному, у меня давно перевалил за середину. А теперь я опять стою на старте, и впереди у меня бездна времени. Привыкну к этому не скоро…
Тот же день, чуть позже
Первомайск, улица Революции
Я вышел у старого двухэтажного вокзала, белого с голубым, и осмотрелся. За спиной диктор неразборчиво вещал о прибытии поезда. На углу глыбился универмаг – двухэтажная коробка из силикатного кирпича. В наклонной витрине который год скучали манекены, отрешенно созерцая суету за стеклом. А прямо передо мной, в перспективу улицы Шевченко, уходили два ряда развесистых каштанов, упираясь в колоннаду райкома партии. Все, как тогда, в детстве…
«Балда,