Интимная жизнь наших предков. Пояснительная записка для моей кузины Лауретты, которой хотелось бы верить, что она родилась в результате партеногенеза. Бьянка ПитцорноЧитать онлайн книгу.
присутствует?
– Кто же это теперь может сказать? Разумеется, художники приукрашивали своих знаменитых моделей – по крайней мере, так было до конца XIX века.
– Согласен. Но если он сам, то есть Марцелл, позировал для этих статуй, он бы себя узнал?
– Разве можем мы об этом знать? Да и в конечном счете какое это имеет значение?
– Какое имеет значение? Некоторые утверждают, что портрет, в котором мы способны себя узнать, содержит частицу нашей души. Вот почему некоторые примитивные народы не позволяют себя фотографировать, – яростно бросился в атаку профессор Палевский.
– Только не говорите, что вы лично в это верите.
Эстелла беспокойно заерзала в кресле и вцепилась в руку Палевского, как бы удерживая его, но тот продолжал настаивать: если у докладчика есть слайды, хотя бы один, с изображением таких статуй, их обязательно нужно показать.
– Душа, заключенная в картине, может говорить, если ее спросят.
– Прямо здесь и сейчас? – поинтересовался француз. Он явно наслаждался ситуацией. – С нами, современными учеными, занимающимися литературой, а не спиритизмом?
– Конечно, не с любым из нас. Только с тем, у кого есть дар.
Кое-кто в зале тихонько хихикал, но в целом присутствующие были раздражены и смущены. Как реагировать на подобные выходки?
Ада взглядом поискала модератора: почему он не вмешается и не заставит этого сумасшедшего заткнуться? Бедняжка Эстелла, сжимая в руках костыли, что-то возбужденно шептала Палевскому, словно просила покинуть зал. В конце концов ей удалось убедить профессора хотя бы замолчать, но не раньше, чем он угрожающе процедил:
– Завтра поговорим.
И тут все поняли, что скрывается под названием его доклада: «Современная некюйя». Просто цирк какой-то!
8
Только чувство долга не позволило нашей героине снова выскочить из зала. Будь ее доклад запланирован на завтра, она прямо сегодня вечером сказалась бы больной и уехала бы рано утром. Но модератор уже объявлял ее имя – Ада понимала, что просто не имеет права раздуть скандал.
Изначально Ада собиралась говорить без бумажки, доверившись, как обычно, собственной памяти. Сейчас же ей вдруг показалось, что волнение может заставить ее сбиться. Наверное, лучше читать. Но первой среди докладчиков уткнуть нос в текст, будучи при этом самой молодой, – не покажет ли она тем самым свою неуверенность? Нет, лучше говорить, глядя слушателю прямо в глаза: выбрать случайного человека и наблюдать за его реакцией – так всегда делали ее учителя. Спокойно и хладнокровно.
Эстелла, все еще пунцовая от смущения, ободряюще улыбнулась ей со второго ряда.
«Ты пришла сюда, девочка, чтобы меня послушать. И я буду говорить для тебя. Надеюсь, лекция окажется полезной. Название моего доклада ты уже знаешь, поскольку оно указано в программе и к тому же только что было объявлено: “Молчание женщин”. Я собираюсь переосмыслить несколько самых известных упоминаний некюйи,