Четвёртая пуля. Виктор ВучетичЧитать онлайн книгу.
окажет содействие Красной Армии в изловлении бандитов, будет широко применено условное осуждение и в особых случаях – полное прощение.
6. Согласно приказа красного командования за № 130 и “Правил о взятии заложников”, опубликованных Полномочной комиссией 12 сего мая, семья уклонившегося от явки забирается как заложники, и на имущество накладывается арест.
Семья содержится две недели в концентрационном лагере. Если бандит явится в штаб Красной Армии и сдаст оружие, семья и имущество освобождаются от ареста. В случае неявки бандита в течение двух недель семья высылается на Север на принудительные работы, а имущество раздается крестьянам, пострадавшим от бандитов.
7. Все, кто оказывает то или иное содействие бандитам, подлежат суровой личной и имущественной ответственности перед судом реввоентрибунала как соучастники измены трудовому народу. Только немедленным раскаяньем, выдачей главарей и оружия они могут заслужить прощение.
Участники бандитских шаек!
Полномочная комиссия вам заявляет: ваши имена известны Чека. Будете взяты либо вы, либо ваша семья и имущество. Сдавайтесь!»
Прочитал Сибирцев уже подстершийся, тусклый серый текст на одном вздохе, а теперь словно сдавило грудь. Тесно стало. Дышать нечем… Господи, приказы, заложники, лагеря какие-то… Зачем теперь-то, какая нужда? Неужто крови все еще мало?..
– Ну и что? – спросил, не поднимая головы. – Идут? Сдаются? Главарей на веревочке ведут, да?
– Как бы не так! – возразил полковник. – Они – мужички-то наши – не дураки. Те, что в лесу, давно уж все свое имущество попрятали, в лесах закопали, а то родственникам раздали. Если кто и остался – так одни дряхлые старики. А те, что не в лесу, – те нипочем своих не выдают. Списки населения уничтожают. Семьи своих товарищей прячут. Или просто выжидают, чья возьмет. Недавно тут неподалеку, да вот хоть в той же Карповке, целый сход арестовали. И в концентрационный лагерь. Это в лучшем-то случае. Но чаще просто расстреливают без всякого суда. Тем более если взят с оружием. Политтройки какие-то назначили. Те и вершат свой скорый суд.
Показалось на миг Сибирцеву, что из темного угла избы, будто нежданным солнечным лучом высвеченное, глянуло на него круглое сияющее лицо Ильи Ныркова. Радость в его глазах вспыхнула: вот он, миг торжества! Странно только, что Илья, требуя от Сибирцева решительности и беспощадности, почему-то ни разу не сослался на это Постановление, на приказы Тухачевского, так надо понимать… «А может, и ссылался, да это я сам в пылу спора не обратил внимания, – подумал Сибирцев. – А теперь с таким-то приказом нелегко будет перетянуть на свою сторону нашего уважаемого полковника, вот в чем дело…»
Ультиматум в переговорах – последний аргумент. Если вообще может быть аргументом.
– Так вот, Михаил Александрович, – неожиданно жестко сказал полковник, – не знаю, на что вы рассчитываете, ведя со мной странную, очень, я бы сказал, странную игру, но у меня создается впечатление, что говорим