Вирасана. Татьяна ИгнатьеваЧитать онлайн книгу.
разговоры! Спать!
9. КОМНАТА ЗОИ.
Она читает книгу. Потом берёт тетрадь – это её дневник. Что-то записывает. Отрывается от тетради, задумалась, лицо грустное. Подходит к пианино, играет «Разлуку» Глинки. Затем наигрывает мелодию, тихонько напевает.
Нежным голосом,
С нежной улыбкой
Говорил ты нежные слова,
Что я как холодная снежинка
Таю, таю, таю без следа.
Что у меня
В сердце лёд и стужа
А в душе навечно мерзлота…
Если б ты знал,
Какой буран поглубже,
Ураган и буря, и пурга!
Всё б это вместе
Растопить бы солнцем,
Я бы превратилась
В океан.
Ты же был бы ветром
И лизал бы волны,
Так меня ласкал бы
Ты всегда!
Но ты говоришь, что я снежинка,
Что я даже таю без следа.
Ну, какая польза быть водичкой?
Лучше буду колкой и больной!
Захлопывает крышку пианино, встаёт. В комнату входит отец. Строгий чёрный костюм, галстук.
Отец. Что тут такое, что за шум?
Зоя. Папа, ты уже пришёл? Так рано? Мамы ещё нет. Ужинать будешь?
Отец. Зоя, мне надо с тобой серьёзно поговорить.
Зоя. Что-то случилось?
Отец. Было совещание в райкоме. Твоя любимая тётя Аля рассказала о вашей вечеринке. Я тебе запрещаю ходить на эти сборища! Ты поняла меня?
Зоя. Нет, не поняла, объясни, пожалуйста!
Отец. Эта публика не для тебя. Филфак! Это же сплошное диссидентство и разврат! Ты знаешь, на какой я работе, и любая тень, в виде твоих связей с этой компанией, да ещё с иностранцами, может поставить точку, а, может, и кляксу, на моей карьере. Чтобы больше этого не было.
Зоя. А почему Эмме можно?
Отец. У Эммы есть прикрытие, а у нас его нет.
Зоя. Прикрытие – это её отец, то, что он – особист или как это называется?
Отец. И об этом нужно помалкивать. А это что за книга? «Гулаг»? Откуда? Понятно. Больше ты её не увидишь. Забирает книгу.
Зоя. Папа! Ну почему? Ведь уже и так всё известно! В школе мы проходили «Ивана Денисыча». Почему же это нельзя?
Отец. Теперь уже нельзя.
Зоя. Что, оттепель прошла? Как же после этого жить? Где правда, где справедливость?
Отец. Правда – честно трудиться и выполнять свой долг. И гордиться своей страной – самой справедливой в мире. Зоя. И ты в это веришь?
Отец. Я верю и всё для этого делаю.
Зоя. Веришь, что наступит коммунизм, как нас учили в школе?
Отец. Да, я в это верю. Коммунизм – это наша цель и моя мечта. И это сбудется, если нам не будут мешать вроде тех, с кем ты так дружишь.
Зоя. Ты запрещаешь мне дружить с Эммой? Ведь её родители – самые близкие ваши с мамой друзья!
Отец. Дружи, но будь осторожна. И никаких связей с иностранцами.
Отец выходит из комнаты. Зоя смотрит растерянно, и, чуть не плача, достаёт дневник и роняет на него свою голову.
10. 1965