Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987). Кеннет ГолдсмитЧитать онлайн книгу.
Для вас это чем-то отличается, например, от всего, чем вы можете заниматься на протяжении дня, – например, от мытья в ванне или от поедания сэндвичей?
Э.У. Нет, это то же самое.
Р.Х. То же самое.
Э.У. Ага.
Р.Х. Э-э, я хотела бы, если я этого еще не делала… я хочу представить вам Тейлора Мида, который…
Т.М. Где, где, где он?!
Р.Х. Скажите мне, Тейлор, у вас тоже так?
Т.М. Что?
Р.Х. Работа актера для вас – это…
Т.М. Когда этот тихий звук выключается, я включаюсь.
Р.Х. Включаетесь!
Т.М. Ну-у, не знаю. Теперь это вроде как для меня привычно, наверно, и потому я сам не знаю, когда я включен, а когда выключен. Теперь я мало-помалу становлюсь звездой, так что… я включен двадцать четыре часа в сутки. И это классно.
Р.Х. Но у вас это происходит иначе, насколько я понимаю, это не как мыться в ванне или есть сэндвич. Это что-то вроде…
Т.М. Ну, думаю, в идеале так и должно быть, но вообще-то критики говорят, что я просто неспособен играть плохо. Тем не менее… нет, при работе на камеру ты нарочно слегка повышаешь накал. Ты включен, ты работаешь не так, как на сцене. Но в это состояние ты входишь так быстро, что в итоге перестаешь осознавать, что ты включен; по-моему, это не вполне осознается.
Р.Х. Тейлор, наблюдаете ли вы какой-то взаимообмен между поп-артом и творчеством Энди с одной стороны и фильмами, которые сейчас продюсирует Группа нового американского кино[95]?
Т.М. Взаимообмен есть наверняка, потому что я отлично поладил с поп-артовцами. По-другому я в этом не могу удостовериться: просто я врубаюсь в то, что делают они, мы взаимно врубаемся в творчество друг друга.
Р.Х. Можно ли сказать, что вы работаете, по сути, на одном поле… ну-у, например, вычленяете американские символы?
Т.М. Нет. Нет, мы ничего не вычленяем. Фильмы, которые я делаю… мы просто набредаем на идеи случайно… э-э, так Энди говорит: он, мол, набредает на свои картины, а мы вот набредаем на наши фильмы. Но, кроме того, мы питаем колоссальное, огромное уважение к старому немому кино, так что романтичность и преувеличения забредают на огонек в наши работы… в определенной мере. Это словно в фильме… даже названия некоторых фильмов, над которыми я работаю… типа «Встреча царицы Савской с Атомным человеком», или…
Э.У. Ну да, но тогда это тоже становится символом. Типа… если взять Тарзана и всякое такое. Тарзан – это символ, и президент тоже, и…
Т.М. Ну да, но мы снимаем Тарзана не совсем так, как его снимали бы Лекс Баркер или Вайсмюллер. Если бы существовал поп-артовский Тарзан, мы бы повторили его один в один… это был бы ТВ-Тарзан. Мы бы взяли такое же трико – один в один.
Р.Х. А разве вы не?..
Т.М. Нет! Я… Мне удалось найти только один костюм Тарзана… в гардеробе… это оказались полосатые, под зебру, плавки восьмилетнего мальчика, и нам пришлось их частично разодрать, разлохматить, они едва прикрывали мое причинное место.
Р.Х. Как называется фильм?
Т.М. «Тарзан, типа того»[96].
Р.Х. «Тарзан, типа того»?
Т.М. Да.
Р.Х.
Кооператив кинематографистов (он же Группа нового американского кино) – некоммерческая организация, которая была основана в 1962 году в Нью-Йорке группой независимых деятелей кино. Ее задача – дистрибуция авангардных фильмов. –
Так в оригинале. Окончательное название фильма – «Тарзан и Джейн возвращены… как будто». –