Избранное. Статьи, очерки, заметки по истории Франции и России. Петр ЧеркасовЧитать онлайн книгу.
ездил в Вену и Париж, однако представляется, что сей его поступок не заслуживает такого строгого наказания, тем паче что он сделал сие по той единственно причине, что, выехав из Франции из-за несчастного поединка, не мог он обратно приехать во Францию, не получив прежде прощения. А так как он всегда желал по окончании войны возвратиться в свое отечество, то и вздумал он воспользоваться сим случаем и приехал сюда под другим именем и в мундире армии Ее Императорского Величества, будучи уверен, что в сем состоянии, конечно, его арестовывать нигде не будут. По приезде в Париж хотел-де он изъясниться о своем деле с дюком д’Эгильоном, но не имел удобного к тому времени, ибо видел его один только раз, да и то уже при выходе его со двора, почти в передней. Посему, прожив только три дня в Париже, без всякого решения возвратился он в Баден, а оттуда отправился в армию, но, не доехав, на границе был арестован.
Я-де говорил графу Вержену (новому министру иностранных дел Франции. – П.Ч.), нельзя не употребить старание об его освобождении, но он ответствовал, что если Россия почитает его участником в происшедших смятениях, то здешний двор за него вступаться не может. Так что теперь не остается другого средства к избавлению сего несчастного, как только просить Вас о ходатайстве в его пользу, обнадеживая при том, что он не только ручается за него словесно, но письменное даст свидетельство о верности и усердии Анжели к службе Ее Величества.
Выслушав сей его разговор, – докладывал своему канцлеру князь Барятинский, – ответствовал я ему, что никакого о сем деле известия не имею кроме того, что прочитал во Французской Газете статью, из которой прилагаю при сем для усмотрения вашего сиятельства, но что, зная возвышенный образ мыслей и справедливость Ее Величества всемилостивейшей моей Государыни, могу его с моей стороны уверить, что, конечно же, с Анжели не поступили бы так без точных и достаточных доказательств его вины. Потом сказал я ему, что так как сие дело совсем меня не касается, то и не могу я принять от него никакой по сему записки, а если он находит сие необходимо нужным, то сообщил бы то князю Дмитрию Михайловичу Голицыну, как министру Ее Величества, пребывающему при одном с ним дворе.
Принц Луи ответил на это, что он теперь в Париже и не знает, когда возвратится к своему посту. По этой причине он желал бы, чтобы сие его свидетельство верно дошло к Ее Императорскому Величеству, изъявляя при том почитание свое к великодушию и человеколюбию Ее Величества. Я повторил ему мое извинение, что не могу принять означенной его записки, с убеждением при том, что я столько же уважаю словесное его свидетельство, как бы и письменное»[158].
Во второй депеше, написанной вечером того же дня (11 августа), И.С. Барятинский уточняет предыдущую информацию, ссылаясь на свой конфиденциальный разговор с прусским посланником по поводу публикации «Газет де Франс».
Прусский дипломат сообщил русскому коллеге, что «он имеет известие от своего министерства, что подлинно полковник Анжели был в Вене у принца
АВПРИ. Ф. Сношения России с Францией. 1774. Оп. 93/6. Д. 292. Л. 77–79 об.