УПС. 33 несчастья. Татьяна АбаловаЧитать онлайн книгу.
и завалила ее подарками от жениха. Через неделю я вырвусь на свободу.
Утром меня разбудила служанка. Ритти сдернула с меня одеяло, но я накрыла голову подушкой, не желая вставать.
– Леди Амари, поднимайтесь. Госпожа еще ночью отправила слуг к швеям. Они приехали и собираются снять с вас мерки.
Глаза моментально открылись. Я выхватила из рук горничной платье и быстро напялила его на себя. Стыдно показываться перед чужими в драной ночной сорочке. В платье я выглядела гораздо лучше. Правда, и с ним не все было в порядке – подол едва прикрывал лодыжки. За три года я выросла, пусть и несильно.
Мама, вошедшая в комнату в компании услужливо улыбающихся женщин, сделала вид, что очень удивлена моим видом.
– Амари, детка, ты издеваешься? Что подумают люди? – и уже обращаясь к швеям, осуждающе качающим головами, добавила: – Никак не хочет расставаться с вещами, которые носила еще в детстве. Такая упрямица!
Она брезгливо взяла в руки тряпичную куклу, лежащую на кровати, и продемонстрировала всем, какая я дурочка. Мол, до сих пор играет в куклы.
Я дорожила Растрепой только потому, что через нее хотела понять характер прежней Амари. В пятнадцать лет мало какая девочка оставит у себя потрепанную вещь. Ее место должны занять изысканные куклы. Такие у меня были. Я видела их в чулане, куда сносилось все ненужное или поломанное. Но меня, подростка, почему-то интересовала лишь эта. В ветхом платье, со спутавшимися нитяными волосами, с лицом, на котором выгорели краски.
Еще одна загадка из моего прошлого. Я чувствовала, что эта кукла много значила для меня. Рассматривая неумелые стежки на подоле, заштопанную дыру на рукаве, я видела себя, склонившуюся над игрушкой и пытающуюся хоть как-то сохранить ее. Можно было сделать новые волосы и сшить другое платье, но для меня прежней кукла почему-то была дорога в первозданном виде. Что это? Неужели я ассоциировала себя с Растрепой?
Но это сейчас я походила на нее, а до катастрофы меня баловали. Я могла судить об этом по обстановке в комнате, по вещам в гардеробе. Меня вдруг разлюбили. Как разбившуюся дорогую вазу, которую хоть и склеили, но уже не увидели в ней прежней красоты. Разочарование – вот то чувство, которое испытывала моя семья по отношению ко мне.
– Раздеть! – приказала мама, и явившиеся вместе с ней горничные стянули с меня платье вместе с нижней рубашкой.
Я едва успела прикрыть грудь. Напавшие на меня швеи – иного определения дать не могу, вертели мной, точно куклой. Я уже перестала сопротивляться и опустила руки. Лишь горящее лицо говорило о высшей степени моего смущения.
Все говорили, что я похожа на мать. Такого же пшеничного цвета волосы, вздернутый носик, голубые глаза. Единственное, что я взяла у папы – ко мне легко лип загар, отчего на носу и щеках с весны и до осени поселялись веснушки. Мама и брат были такими белокожими, что казалось, они сделаны из фарфора. Видимо, так сказывалась их холодность. Ни капли тепла и сочувствия даже к близким.
Как на меня