Убийства в Белом Монастыре. Джон Диксон КаррЧитать онлайн книгу.
и рассудительное. Он отплыл на «Беренгарии» в промозглый день, когда горизонт казался дымчато-багровым, с бликами света, и шумную гавань насквозь продувал ветер. На борту Беннет заметил, что все более обыкновенного болтливы и возбуждены. Едва исчезли вдали платки, которыми им махали с пирса, он столкнулся лицом к лицу с Марсией Тэйт. Она была в затемненных очках, то есть пыталась сохранить инкогнито, закутанная в меха, улыбающаяся. Рядом с ней шагал Бохун, по другую сторону – Канифест. Канифеста уже явно укачало, в обед он удалился к себе в каюту и не вернулся. Райнгер и Эмери тоже практически не выходили, пока лайнер не оказался в одном дне пути до Саутгемптона.
– А это, – произнес Беннет, – означало, что Марсия, Бохун и я с неизбежностью должны были встретиться. И вот что меня озадачило: Бохун был словно другой человек. В Нью-Йорке он чувствовал себя явно не в своей тарелке, а теперь разговорился, и у него даже обнаружилось чувство юмора. Напряжение прошло, лишь когда мы остались втроем. Я вдруг обнаружил, что у Бохуна с этой пьесой связаны совершенно безумные планы. Насколько я понимаю, они с братом сильно увлечены семнадцатым веком – и неспроста. Белый Монастырь[12] принадлежал Бохунам еще во времена Карла Второго. Тогдашний Бохун держал «веселый дом», дружил с королем, и когда Карл приезжал в Эпсом на скачки, он останавливался в Белом Монастыре.
Г. М., снова наполнявший стаканы, нахмурился:
– Странное место этот Эпсом. Веселый дом… гм. Это не тот, где Нелл Гвинн[13] жила с Бакхерстом, пока ее не подобрал Карл? И этот Белый Монастырь – стойте-ка, мне сдается, я читал о каком-то таком доме или павильоне неподалеку от него, куда не пускают туристов…
– Есть такой, его называют Зеркало Королевы. Бохун уверяет, что идея ввозить мрамор в Англию и строить стилизованные храмы посреди пруда восходит именно к Бохунам. Но вообще-то, все это началась лишь через сто лет, в восемнадцатом веке, хотя Бохун уверен в другом. В любом случае, судя по всему, его предок Джордж Бохун построил Белый Монастырь году примерно в 1664-м для леди Каслмейн, очаровательной любовницы Карла. Это мраморный павильон, там только две или три комнаты, и стоит он посреди небольшого искусственного озера, откуда и название. Там происходит одна из сцен пьесы Мориса.
Джон описал его мне однажды под вечер, когда мы (он, Марсия и я) сидели на палубе. Он скрытен и, полагаю, беспокоен по натуре. Всегда говорит: «Морис у нас умный, а я – нет, жаль, что я не могу написать такую пьесу» – и загадочно улыбается, глядя на собеседников (по большей части на Марсию), будто ждет, что они с ним поспорят. Но он умеет красочно описывать и производить эффект. Думается, он чертовски хороший режиссер. Когда он замолчал, нам буквально мерещилась тропа, идущая вдоль вечнозеленых кустарников, и чистая вода с кипарисами по краю берега, и призрачный павильон, в котором еще не выцвели шелковые подушки леди Каслмейн. Потом он сказал, будто обращаясь сам к себе: «Боже, я бы сам хотел сыграть роль Карла. Мог бы, но не стал». Марсия как-то странно взглянула
Монастырем или аббатством в Англии может называться поместье, расположенное на территории бывшего монастыря, расформированного по приказу Генриха VIII, порвавшего с католичеством.