Очень важный маршрут. «Коммерсантъ». Григорий РевзинЧитать онлайн книгу.

      Музеи-квартиры всегда производят такое неприятное ощущение, что хозяин куда-то ушел, и ты тайно проник в его дом и рассматриваешь тут все без спроса.

      Там, конечно, интересно. Там потрясающая мебель ар-деко, которую Иофан спроектировал специально для дома и которой сначала были обставлены все квартиры (так что, когда семьи уничтоженных выселяли, им было нечего взять с собой, кроме одежды). Там замечательная американская радиола, пара к той, которую Рузвельт подарил Сталину. Там чудная фотография Сталина 1920-х годов, еще молодого, еще только замышляющего 1937-й, год палача. Там неумелый, наивный портрет Сталина, нарисованный Лепешинским. Но это такой случай, когда все это провоцирует не интерес к тому, как жили в Доме Правительства, а чувство вины за то, как они умирали. Как их выдирали из этих квартир с казенной мебелью и отправляли кого в лагеря, кого на расстрел, кого, как другого героя повести Трифонова, сторожем на кладбище.

      У того же Юрия Любимова в рассказе о постановке спектакля на Таганке есть такой эпизод: «Когда они говорили об образе Глебова, они считали, что правильно показывают отрицательный персонаж, но когда возникли некоторые трудности при сдаче спектакля, то вместе со мной был очень известный и умнейший наш театровед Аникст. И там они сказали: «Ну зачем вы это показываете? И зачем нужно смотреть на эту мерзость, на этого персонажа главного, этого Глебова? Ну это ну было когда-то, ну прошло?» Так он не выдержал и сказал: «Что?! Как вы смеете говорить, что не нужно! Вы хотите что? – память отнять у нас всех?» – и начал кричать: «Я, я Глебов! Я ходил в этот дом, будь он проклят. Я себя так вел, я, я!». Благодаря этому музею у меня появилась возможность на минуту почувствовать себя мудрейшим и благороднейшим Александром Абрамовичем Аникстом. Эту реплику я бы вполне мог не только за ним повторить, но и сам выдать.

      У нас такая страна, что, я думаю, рано или поздно на месте, скажем, галереи «Дача» появится музей Рублевки. Вопрос в том, найдется ли новый Трифонов, чтобы увидеть в истории заурядного госпереворота общечеловеческую трагедию. Большие писатели появляются реже, чем меняются элиты, и не каждой выпадает такая удача, чтобы ее поняли и простили. Этим – выпала.

      Сахаровский центр

      Где это: м. Курская, Чкаловская, Таганская, ул. Земляной вал, д. 57, стр. 6, +7 (495) 623—44—01 / 623—44—20

      Что это: музей истории СССР, рассказанной через призму политических репрессий и сопротивления общества режиму

      Что можно: увидеть приговоры, справки о реабилитации, справки об освобождении, письма, ватники, «Хронику текущих событий», фотокопии «Архипелага ГУЛАГ», радиоприемники, пластинки «Битлз» и многое другое