Три мушкетера. Александр ДюмаЧитать онлайн книгу.
своего на руках. За ними поспешил и лекарь, за которым дверь закрылась.
И тут же кабинет де Тревиля – место, вызывавшее почтение у посетителей – мгновенно превратился в отделение приёмной. Все горячо заговорили, переругиваясь, божась и посылая кардинала с его гвардейцами ко всем чертям.
Минуту спустя Портос и Арамис возвратились. Лекарь и де Тревиль остались с раненым.
Наконец вернулся и де Тревиль. Раненый пришёл в себя, врач объявил, что его состояние не должно тревожить его друзей, потому что единственной причиной обморока была потеря крови.
Затем де Тревиль махнул рукой и все удалились, кроме д’Артаньяна, который не забыл, что ему назначена аудиенция, и с настойчивостью гасконца продолжал оставаться на месте.
Когда все вышли и двери затворились, де Тревиль обернулся и увидел, что остался наедине с молодым человеком. Недавнее происшествие прервало нить его мыслей, он спросил, чего желает упрямый проситель. Д’Артаньян назвал своё имя, и де Тревиль, тут же вернувшийся и к воспоминаниям, и к настоящему, обратился к юноше с улыбкой:
– Простите, любезный земляк, я было совсем про вас забыл. Что поделаешь! Капитан – тот же отец семейства, на котором лежит большая ответственность, нежели на обыкновенном отце семейства; солдаты – большие дети; но так как я стараюсь, чтоб приказания короля и в особенности кардинала неукоснительно выполнялись…
Д’Артаньян в этот момент не смог скрыть улыбки. По этой улыбке де Тревиль понял, что видит перед собой отнюдь не глупца, и, сменив тему разговора, перешёл прямо к делу:
– Я был очень дружен с вашим отцом. Что могу сделать для его сына? Не медлите, говорите – время моё принадлежит не мне…
– Господин капитан, – сказал д’Артаньян, – покидая Тарб и направляясь сюда, я намеревался, во имя дружбы, которую вы не забыли, просить у вас мушкетёрский плащ. Но после всего того, что я увидел за эти два часа, я понял, что это была бы милость слишком большая, и я боюсь, что не заслуживаю её.
– Это действительно милость, молодой человек, – отвечал де Тревиль, – но, возможно, она не так уж недоступна для вас, как вы полагаете или по крайней мере говорите. Впрочем, подобный случай предусмотрен постановлением его величества, и я должен вам объявить с сожалением, что в мушкетёры не принимают никого, кто не участвовал в нескольких кампаниях, не совершил каких-либо личных подвигов или же не прослужил два года в другом полку, не таком знаменитом, как наш.
Д’Артаньян молча поклонился, ему ещё более захотелось надеть мушкетёрский плащ после того, как он узнал, насколько трудно его заполучить.
– Но, – продолжал Тревиль, бросив на своего земляка проницательный взгляд, которым, казалось, хотел пронзить его до глубины души, – но, ради вашего отца, моего старого товарища, как я сказал, я хочу сделать что-нибудь для вас, молодой человек. Наша беарнская молодёжь обыкновенно небогата, и полагаю, что со времени моего отъезда из родных мест обстоятельства