Нашествие чужих. Почему к власти приходят враги. Валерий ШамбаровЧитать онлайн книгу.
успела набрать силу. Охватила города, перекинулась в деревню, парализовала пути сообщения, закупорила мятежами и забастовками Транссибирскую магистраль, от которой зависела армия в Маньчжурии. Усугубил картину «финансовый интернационал». В начале войны, в мае 1904 года, царское правительство, предложив высокие ставки процентов, добилось займов во Франции. Теперь же, якобы в связи с революцией, западные банки отозвали из России свои капиталы. К войне и политическому кризису добавился финансовый [47]. И «доброжелатели» в окружении царя принялись убеждать его, что все потеряно…
Когда русское правительство предложило начать переговоры о мире, Япония с радостью согласилась. Посредником вызвался быть президент США Теодор Рузвельт. Америка вела собственную политику. Активно подыгрывая Японии, она демонстрировала и «дружбу» к России. Еще в ноябре 1904 г. крупнейшие банкиры Дж.-П. Морган, Дж. Стиллмен и Ф.-А. Вандерлип через главу телеграфного агентства «Ассошиэйтед пресс» М. Стоуна организовали встречу с российским послом в Вашингтоне Кассиди, устроили обед в его честь. Представитель министерства финансов России восторженно докладывал в Петербург: «Из произнесенных на обеде речей нельзя не прийти к заключению, что настроение представителей общественности здесь изменилось, враждебное отношение к России почти совершенно исчезло». Кстати, этим представителем был некий Г. А. Виленкин. Женатый на дочери банкира Исаака Зелигмана – а через него породнившийся и с Шиффом [154]. Именно его министерство финансов назначило представлять свои интересы в США. Еще одна «странность».
На самом деле не все круги в США готовы были, подобно Шиффу, проводить последовательный антироссийский курс. Обычная политическая логика диктовала другое, Америка «видела идеалом войны полное истощение противников и усиление собственных позиций в Китае» [154]. Она не хотела усиления Токио. Но и перспектива разгрома Японии была нежелательной. Да и банкиры понесли бы убытки на японских займах. Момент для заключения мира выглядел самым подходящим. Поэтому вопрос согласовался очень быстро. Переговоры начались в американском Портсмуте, куда приехал премьер-министр России Витте. Условия выработали мгновенно. Наша страна уступала Токио Южный Сахалин, Ляодун, часть Южно-Маньчжурской железной дороги. Японский представитель Такахира заикнулся было о 3 млрд. руб. контрибуции, но это притязание отвергли, и Страна Восходящего Солнца о нем больше не вспоминала – абы поскорее заключить мир, пока не передумали.
Ну а подлинные авторы поражения России даже не считали нужным держаться в тени. Наоборот, гордо демонстрировали, что это сделали они. Пусть видят, пусть знают. В Портсмут приехали не только дипломаты, прибыл и Шифф. И не один, а с главой ложи «Бнайт Брит» Крауссом. Они присутствовали 28 августа при подписании договора – чтобы Россия признала свое поражение не только перед Японией, но как бы и перед их лицом [139]. Шифф открыто признавал, что деньги для революции поступают от него, что он