Темные вершины. Алексей ВинокуровЧитать онлайн книгу.
стань полковником, а там все пути для тебя открыты.
Но Бушу было неохота ни в генералы, ни в полковники, о чем он, не обинуясь, и сообщил Кантришвили.
– Знаю, что неохота, – сердился Грузин, – только это все глупость молодая, романтика. Молодые думают: неинтересно шаг за шагом, постепенно, я сразу папой Римским стану, президентом Америки стану, Анджелиной Джоли! Нет, не станешь ты Анджелиной Джоли, во всяком случае, на халяву, просто так. Тут сисек мало, попы мало, тут нужен тяжелый многолетний труд, она ведь сама не сразу стала Анджелиной, не говоря уже про папу Римского. Сначала поработай простым полковником спецслужб, поешь говна вволю, а потом уже видно будет, какой из тебя президент Америки!
– Валерий Витальевич, мне даже думать об этом противно, – морщился Буш.
– Знаю, что противно, мне самому противно, – желчно отвечал Грузин. – Противно, но надо. В жизни всегда делаешь противное, чтобы потом было хорошо. И не гордись перед полковником, его и так никто не любит. Все думают, что полковник безопасности – это все равно что мент. Нет, это не мент, не простой мент, а мент в квадрате. И все у него в квадрате, по сравнению с обычным ментом, все недостатки, все пороки. Крови он проливает в квадрате, ворует в квадрате, врет в квадрате. Зато и выгоды, которые он получает, тоже все в степень возводятся…
– Валерий Витальевич, а что ваша фамилия обозначает? – переводил разговор Буш с неприятной темы. – Что такое Кантришвили?
– «Кантри» по-английски «страна», «швили» по-грузински «сын», – с охотой объяснял Грузин. – Вместе получается сын отечества. Но близкие люди зовут меня просто Швили. Никнэйм – Грузин.
– Никнэйм – это погоняло?
– Погоняло нужно тем, кого погоняют. А я сам всех погоняю, поэтому у меня никнэйм…
Философские разговоры сменялись яростной деловой активностью. Конечно, во все детали своего бизнеса Грузин Буша никогда не посвящал, но то, что считал нужным и необходимым, показывал.
– Русский бизнесмен, – говорил, – это самое выносливое существо на земле, хуже таракана. Трави его дустом, жги огнем, бросай ядерную бомбу, все равно будет жить. Никакой другой таракан – ни китаец, ни американец, не говоря уже про разных там французов и немцев – не вынес бы нашей системы. Ни налогов наших, ни крышевания, ни откатов, не говоря про остальное. Умер бы от разрыва сердца, повесился в ванной на шторке. Мы – держимся. Но чтобы держаться, надо знать все ходы и выходы, нужно не просто раздавать взятки, а знать точно, сколько и кому. И этой тайной науке я тебя научу, не сомневайся…
Буш кивал вяло, а сам думал, что он тут делает, при этом странном авторитете? Ответа не было. Но здесь, во всяком случае, было безопасно, комфортно, карманные деньги ему давали такие, каких бы он не заработал ни на одной работе. Да и, в конце концов, Грузин любил его по-настоящему – смешной, бандитской, но все-таки горячей человеческой любовью. И, пусть пожухлый, но живой, теплый, шумел над головой яблоневый сад, горел желтым огнем, тянулся ввысь, к бесконечным синим небесам…