Ледовые Корсары. Книга третья. Ледовая армия. Юрий ПогуляйЧитать онлайн книгу.
Вот в такие моменты, когда от непрекращающейся тряски начинаешь путать верх и низ, частенько ловишь себя на мысли, что железная машина отправилась прямиком в небеса, а ты и не заметил. Тем более уж не понять, где находится Барроухельм, и в какую сторону ползет крошечный штурмовик. Но ведь и работу по расчистке препятствий на пути гигантского корабля останавливать нельзя. Если город встанет – есть шансы, что он никогда больше не стронется с места. Мощности древних двигателей может не хватить на то, чтобы сдвинуть гигантский, разросшийся пристройками и людьми ледоход.
А это значит, что если когда-нибудь рядом с ним лопнет броня Пустыни и Темный Бог вырвется на свободу, то жители обречены. Так что движение – жизнь.
В снегах это непререкаемая истина.
В хорошую погоду ориентироваться можно было по белому облаку вокруг Барроухельма или же по сторожевым кораблям, сопровождающим город с тех дней, когда началась война между Содружеством и Берегом. Но это помогало лишь при маневрах. Обычно из кабины видна только бесконечность льдов.
Местность, по которой мы сегодня шли, недавно уже повидала на себе траки какого-то города, и поэтому все неожиданные выступы были срезаны тушей предыдущего странника. Так что можно было и отвлечься ненадолго. Тем более что перед неторопливым Барроухельмом сновала целая флотилия крошечных штурмовиков, которые, ежели вдруг встречались препятствия, облепляли особо мощные торосы, как хищники – тушу снежного кита, и сгрызали ее в считанные часы.
Мой взгляд зацепился за точку во льдах, и сердце, измученное жалостью к себе и разбитое на осколки несчастной любовью, вдруг екнуло предчувствием. Чаще всего такими пятнами на горизонте были ледоходы из других краев. Торговцы и каперы, военные и вольные странники. Из-за войны их приходило в Барроухельм не так уж и много. Додон рассказывал, что до зимы по пять–шесть судов в день нагоняли город-ледоход, ползущий через Пустыню вдоль путевых столбов. А теперь между заходами в порт чужих кораблей пробегало несколько дней.
Я даже отхлебнул из фляги еще раз, чтобы хоть немного унять непонятное волнение сердца. Удивительное дело, как наша смертная, примитивная плоть иногда чувствует то, что еще неведомо разуму. Говорят, если ты встречаешь того, кто убьет тебя в будущем – то место, куда придется смертельный удар, непременно заболит. То есть мы еще не видели своего убийцу, тот даже не слышал о нас, а тело уже знает, уже чувствует.
Так вот, когда я увидел тот корабль – у меня заболела голова. Заболела страшно. Я смотрел, как покореженная посудина с десятками пробоин ползет по снегу и чадит закопченными трубами, и тер затылок. Война не подступала к нам так близко. Она всегда была ужасом сторонним, далеким. Будто из другого мира.
Я остановил штурмовик, открыл люк наверх и выбрался на крышу корабля. Мороз вцепился мне в голову, будто намазал кожу жидким льдом, и боль чуть отпустила. Из люльки за побитым ледоходом наблюдал Додон. Его борода покрылась инеем, а изо рта ритмично вырывались