Гений войны Суворов. «Наука побеждать». Арсений ЗамостьяновЧитать онлайн книгу.
погнался за ним, разгоняя и сметая со своего пути встречные партии и совершая весь поход форсированными переходами». Суворову удалось настигнуть Пулавского при Замостье. Заняв с боем Старое Замостье, он писал Веймарну: «Вашему высокопревосходительству доношу. Выступя мы перед светом из Янова, вчера Арцыбашев (с передовыми казаками) а Горайце, в миле, по дороге на Замосць, разбил с передовыми казаками партию мятежников. Убито человек семь, взято в полон 12. Тако следуя, мы к Замосцю прибывши, в Шебрешин выступили пополудни в 10 часов прямо к Замосцю, где уже Пулавскому, сказывают, Квашневский и комендант присягали. Тут, прорвавшись сквозь труднейшие дифилеи, с поражением мятежников обошли мы город по форштату: натурально! Пехота, шедши напереди, одержала оные и дала дорогу кавалерии. Наши три Санкт-Петербургских эскадрона на стоявшую их конницу в местечке по форштату ударили на палашах, потом на их лагери, и так мы их потрепали и распушили. Сие было пополуночи часов в шесть. Пленных при ротмистре и двух офицеров человек 40, убитых по правде, но лутчих людей больше ста. Накопившихся пленных человек 60 отправляю я в Красностав с ротою пехоты и пушкою, а сам гонюсь далее. Замосць освобожден, пулавцы рассеяны, убытку нам мало, по щастию вашего высокопревосходительства. Было ли чего в наш век труднее». Суворов выделял героев этих сражений: Рылеева, Лемана. Устроив трёпку Дюмурье, с Пулавским Суворов состязался с особым азартом. Пулавский ускользнул – Суворов продолжал погоню. На излёте весны он сообщал Веймарну: «Пулавцы, перешед Дунаец, хотели остановитца отдыхать при деревне Верхославице, но услыша о нашем приближении, бежали день и ночь на местечко Чтувоякубку, Осошин, откуда драгуны пошли к местечку Лиманова. Гусары, почты и пушки пошли на местечко Тынбарк до деревни Добра, откуда потянулись к Ландскрону; намерение Пулавского есть, чтоб забрать миончинцев и тентовать опять счастье на Замосцье и в Литву. Около Ландскрона имеет над миончинцами команду Шиц, однако над всем главной командир консилиар Валевский. В Ландскроне комендантом Выбрановской, а в Тинце – Лабадий. Заремба был около Вислицы и Опатовца и потянулся к стороне Краковской. Из Кракова я никаких рапортов, ни писем не получал, хотя туда от себя уведомлял. Сего же числа выступлю я к Краковской стороне. Около здешних мест ни одного бунтовника не слыхать».
Именно тогда Казимир Пулавский, отступая, успешно применит военную хитрость, приведшую Суворова в восторг. После поражения при Замостье, где конфедераты потеряли более двухсот человек, Пулавский оставил мысли двигаться в Литву и отступал к венгерской границе – то бишь к границе, разделявшей Речь Посполитую и Священную Римскую империю. Казимир решил пожертвовать своим арьергардом в остроумном маневре: арьергард, по приказу Пулавского, медлил, оставаясь на глазах русской разведки, и отступал по прежнему пути. Суворов следовал за арьергардом конфедератов, а Пулавский тем временем обошёл русский отряд фланговым движением и оказался