Мы остаемся свободными. Варвара ЕнальЧитать онлайн книгу.

      Страшные сны больше не снились. Ни раздвижные двери, ни темные коридоры, ни ожидание чего-то пугающего и неотвратимого. Ничего похожего и подобного.

      Нет, по-прежнему в снах Таис оборонялась от визжащих и прыгающих фриков или убегала от стреляющего в спину пятнадцатого. Бывало, что неслась на магнитной доске и с разбегу врезалась в стену, – такое тоже снилось. Даже полеты над Оранжевой магистралью появлялись в ее снах. Но все это было обычным, хоть малость и напряженным, неприятным и немного пугающим.

      Зато в снах больше не было ощущения неотвратимости, приближения чего-то жуткого. Не было неизменного и четкого чувства, что кошмар непременно сбудется, что он близок и реален. Видимо, прошлое отпустило Таис. Потому что теперь стало известно, что на самом деле случилось на станции. Катастрофа прошлого была названа, озвучена, вытащена из темноты забвения. И потому уже не являлись из подсознания генетической памяти напоминалки, не заявляли о себе и не наводили чудовищный ужас, заставляющий просыпаться с криком посреди ночи.

      Таис это нравилось. Будто свалилась с плеч тяжелая ноша, и стало гораздо легче и дышать, и спать.

      А спала Таис теперь на Третьем уровне, в той самой каюте, где Андрей Шереметьев, отец Федора, оставил свое последнее сообщение. Роботы-лоны привели каюту в порядок, вычистили полы и диван с кроватью, постелили новое белье. Федор устроился на диване, рядом с мониторами. А Таис облюбовала широкую двуспальную кровать. Места на ней было сколько угодно, это вам не узкая койка на Первом уровне.

      Сейчас-то все знали, что заброшенные базы Первого уровня предназначались для отряда спецназа, охраняющего станцию и сопровождающего крейсеры. Там же были и ангары для их катеров. Теперь уцелевшие бывшие спецназовцы погрузились в спячку в закрытой части Нижнего уровня – вирус превратил их в животных. Временами оттуда доносился протяжный вой, тоскливый и тяжелый. Но на верхнем, Третьем уровне его не было слышно.

      Нижний уровень опять заблокировали. Закрыли на замки, выключили свет. И вспоминать о бывших базах больше никто не желал. Так распорядился Федор. Сказал, что делать там теперь нечего, что стая надежно заперта и что лучше всего будет, если в этих местах никто не будет лишний раз шататься.

      – Мало ли что, – хмуро пояснил он, – лучше нам перестраховаться. Так что, все согласны?

      С ним согласилась и Эмма, и Колька, и Егор. Машка лишь плечами пожала – она сразу же перебралась на Второй уровень, поближе к детворе, и сразу же включилась в работу с малышней. Ее подопечные мальки – Вовка, Ромка и Кристинка – принялись ей помогать. Таис, когда спускалась вниз, на Второй уровень, видела, как Кристинка возится с совсем маленькими детками – играет с ними, качает на качелях или читает книжки.

      Видимо, воспитание детей – это у Маши в крови. Призвание, можно сказать.

      Нитка и Катя ей помогали.

      Гибель мальчишек – Ильи и Валентина – еще долго не забудется. Еще долго они будут вспоминать своих любимых парней, и горечь утраты еще долго будет гореть в их сердцах. Таис это очень хорошо понимала.

      Она бы – так и вовсе не жила, если бы погиб ее Федор.

      А возня с милой малышней поможет девочкам вернуться к жизни. Эмма сказала то же самое. В этот раз Таис была с ней согласна.

      Эмма тоже вернулась на Второй уровень, к своей сестренке и к любимому роботу Лоньке. Каждый день она поднималась в капитанскую рубку, работала с документами станции, помогала Федору разобраться в сервере Моага. Но для отдыха и общения она неизменно возвращалась вниз. И Колючий всегда держался около нее. Теперь-то Таис понимала, что он просто-напросто влюбился в Эмку.

      Вот и отлично, вот и правильно.

      Это гарантия того, что Колючий не превратится в животное. Самая верная гарантия.

      Временами Таис одолевали навязчивые мысли. Вернее, навязчивые сомнения. А что, если все они ошибаются и любовь – вовсе не защита от превращений? Что, если на самом деле секрет вируса в другом? Тогда пропадал всякий покой и хотелось выть и метаться по закрытой станции. Тогда казалось, что все они обречены, что выхода нет и рано или поздно болезнь вернется.

      Обычно из сомнений и тревог ее выводил Федор. Обнимал, прижимался губами к губам и тихо говорил:

      – Ну разве мы животные, Тай? Разве мы фрики? Посмотри сама, мартышка.

      Губы его были мягкими и теплыми. И такими знакомыми и родными, что дух захватывало. Только объятия Федора и спасали. Он по-прежнему был невозмутим и уверен в себе, и, если Таис приставала с расспросами, неизменно отвечал, что доверяет своему отцу, что исследования профессора, найденные Эммой и Колькой, говорят о том же самом и что раз они до сих пор остались людьми, значит, фриками уже не станут.

      – Поверь мне, Тай, – говорил он с легкой усмешкой и с головой погружался в сервер станции.

      Работы там хватало. Эмма, Колька и Федор часами просиживали над файлами, пытаясь разобраться, какие программы