Приморские партизаны. Олег КашинЧитать онлайн книгу.
году где-то в России, уездная Чека – старый особняк с забором, обтянутым колючей проволокой, часовой у входа, гараж, в котором расстреливают, заводя автомобиль, чтобы на улице не было слышно криков и выстрелов. Во дворе уборная, и в ней иногда топят арестованных – окунают в яму и держат, потом поднимают, и если жив, то все подписывает.
И начальник Чеки, в разных вариантах у Химича он был то евреем, то латышом – усталый, чернявый, в пенсне, по-русски говорит с акцентом, и к нему приводят на допрос очередного арестованного – в грязной белой рубахе, истерзанного, в крови. И вот начальник его спрашивает – Ты кто?
– Сидоров Иван Иванович, – отвечает арестованный.
– Откуда?
– Из города Гусева.
– Здесь как оказался?
– Ехал домой от тетки, перестали ходить поезда, сидел на вокзале, тут подошли ваши бойцы, забрали.
– В Гусеве кем работаешь?
– Слесарь в железнодорожных мастерских.
Молчание. Усталый чернявый в пенсне шелестит бумагами. Что-то ищет. Нашел.
– А вот товарищи из Гусева пишут, что Иван Иванович Сидоров вовсе не слесарь в железнодорожных мастерских.
– Да слесарь я, слесарь, – человек в рубахе чувствует неладное и начинает блажить, но чекист достает из вороха бумаг фотографию – может быть, она вернет Сидорову память?
На фотографии Иван Иванович Сидоров – в форме МВД Российской Федерации с погонами майора. Сфотографирован на фоне двери, и на двери табличка – «Начальник ОВД майор Сидоров И. И.» Вот и все.
– Слесарь, да? – чекист прищелкивает пальцами, что на языке чекистских жестов значит – «в расход». Орущего Сидорова уводят двое с винтовками, и он уже знает, что сейчас в гараже заведут автомобиль. А в кабинет заводят нового человека – кажется, популярного телеведущего. Чекист изучающе смотрит ему в глаза – ну-с, что ты мне сейчас наврешь?
10
Нацболы, «Левый фронт», «Славянское братство», ДПНИ, РНЕ, «Балтийская республиканская партия», торговец антиквариатом со специализацией на немецко-фашистском наследии, двое родноверов, они же – открытая гей-пара, и еще человек из международной НКО, не местный, но давно тут уже работает. Всего десять человек – это первые, о ком получилось вспомнить.
Генерал Сорока – в штатском, высокий, красивый, сидит в главе стола, смотрит то влево, то вправо. Зацепился взглядом за антиквара, уставился ему в глаза – все, есть контакт, теперь можно поговорить.
– Я, конечно, извиняюсь, что мы вас всех так сюда выдернули, – тихо кашлянул, как будто волнуется; всех десятерых в течение дня задержали оперативники управления, доставили силой. – Надеюсь на ваше понимание – от методов моих подчиненных я и сам не в восторге, пробовал перевоспитывать, но вы видите – все без толку. Я хотел вас всех сюда пригласить по-человечески, без лишних формальностей. У нас, знаете, когда-то была такая практика