Экспериментальный фильм. Джемма ФайлсЧитать онлайн книгу.
один из подвизавшихся в студии режиссеров, общество которого я выносила с трудом, – я отчетливо сознавала, что вся моя писанина была пустой и бессмысленной тратой времени.
Когда я была подростком, мне казалось, я не доживу до двадцати. Когда мне было двадцать, я не сомневалась – если не выйду замуж до тридцати, не выйду уже никогда, а уж о детях и думать будет нечего. Реальность внесла в это систему убеждений некоторые коррективы. Замуж я вышла в тридцать пять, а в тридцать шесть обнаружила, что беременна. Сейчас, в сорок четыре года, я начала сознавать, что все, чему меня учили до сих пор, безнадежно устарело. Дефективная особа произвела на свет дефективного ребенка. За двадцать лет профессиональной деятельности не создано ровным счетом ничего. Кто я такая? Преподаватель, которому некому преподавать. Кинокритик, которому не о чем писать. Историк кино, все изыскания которого посвящены забытому жанру, абсолютно ни у кого не вызывающему интереса.
Оглядываясь назад, в юность, я не могла припомнить, какой мне виделась собственная жизнь после сорока – в случае, если я до них доживу. Но все равно вряд ли она была похожа на то, чем в итоге оказалась.
3
Я полагаю, возможно ошибочно, что люди, читающие эти строки, в большинстве своем не имеют понятия, по каким именно признакам фильм можно отнести к разряду экспериментальных. Я и сама не слишком хорошо разбиралась в этом предмете – до той поры, пока мне не пришлось подготовить лекцию, которую я всегда, в любой аудитории, начинаю с вопросов: «Слышал ли кто-нибудь о фильме «Андалузский пес»? Том самом, что Луис Бунюэль и Сальвадор Дали сняли в 1929 году? Смотрел кто-нибудь «Полуденные сети» Майи Дерен? Фильмы Кеннета Энгера?
– Нет, мисс.
– Что ж, Универитет соцсетей спешит на помощь.
После этого я присоединяю ноутбук к проектору и сопровождаю свои рассуждения визуальным рядом. «Андалузский пес» начинается с кадра, в котором парень правит опасную бритву. Кстати, это сам Бунюэль, хотя особого значения это обстоятельство не имеет. Субтитры сообщают «Однажды» на французском. Проверив остроту бритвы большим пальцем, парень выходит на балкон, и, сжимая бритву в пальцах, смотрит на полную луну. Следующий кадр – крупный план молодой женщины. Она сидит в кресле, погрузившись в спокойное ожидание. Рука парня с бритвой, стоящего рядом, лежит у нее на плече. Легкое облако набегает на луну, и мужчина разрезает бритвой глаз женщины. Стекловидное тело вытекает, как желток из разбитого яйца.
То, что мы видим после этого – продолжение фильма, согласно субтитрам, происходит «восемь лет спустя», – представляет собой непрерывный поток сознания, объединенный лишь поэтической метафорой. Многие кадры с первого взгляда кажутся знакомыми, ибо образы этого фильма вскоре стали визитной карточкой сюрреализма как жанра. То же самое можно сказать про большинство картин Дали и фильм «Скромное обаяние буржуазии» (1972), изобилующий повторами и вереницами сновидений,