Экспериментальный фильм. Джемма ФайлсЧитать онлайн книгу.
той ночью обошлось без снов, и когда я проснулась, глаза мои смотрели яснее. Я восприняла это как знак. Оглядываясь назад, полагаю, что это, возможно, и был знак…
…однако смысл его не имел ничего общего с тем, о чем думала тогда я.
6
Для того, чтобы довести до ума интервью с Вробом, мне понадобилось часа полтора, может два. Я занималась этим, сидя в своем любимом кафе «Бальзак», поблизости от рынка Святого Лаврентия. Памятуя конец своего разговора с Маттеусом, я старательно обходила тему миссис Уиткомб, хотя и сочла возможным упомянуть, что Вроб «многим обязан неизвестному канадскому кинематографисту», кадры из фильмов которого придают «Безымянным 13» мистическое очарование. «Такой пассаж ему не слишком понравится, – пробормотала я себе под нос, и тут же добавила: – Ну и пусть себе злится на здоровье. Мне на это ровным счетом наплевать».
Нажав «опубликовать», я, повинуясь неодолимому желанию проверить, не оставил ли кто-нибудь комментариев к моему предыдущему обзору, вошла в почту. Звуковой сигнал сообщил, что поступило новое письмо – из национального киноархива. Это была та самая ссылка на картину Кнауфа, которую обещал мне Маттеус. Я нажала на нее, и на экране возникла картина, выполненная в довольно странной цветовой гамме (преобладали оттенки серого и голубого, густые тени залиты темно-синим, мелкие детали подчеркнуты серебристыми и бирюзовыми тонами). Угловатые фигуры одновременно напоминали Тулуз-Лотрека и Яна Торопа – на память мне сразу пришло знаменитое кафе Брюмер. Чередование полос света и тьмы, фоновые персонажи, намеченные лишь грубыми мазками, – все это порождало ощущения, сходные с теми, что производят так называемые «оккультные» портреты бельгийского символиста Жана Девиля: вытянутые, светящиеся лица, экстатически поднятые к небу глаза. В центре картины, чуть в стороне от танцпола, была изображена женщина в зеленом платье. Сидя за шатким столиком, она раскладывала пасьянс. Лицо ее закрывала вуаль, одна рука была спрятана в зеленой меховой муфте, другая рука, раздающая карты, поражала острыми и невероятно длинными черными ногтями.
В нижнем правом углу картины была изображена пара, сидящая за столиком. «Не исключено, что это супруги Уиткомб», предположила я. Мужчина, высокий, широкоплечий, слегка сутулый, явно был старше своей спутницы. В круге света от керосиновой лампы видно было, как он покровительственным жестом касается ее руки. Женщина тоже была высокой и статной, так что их плечи находились практически на одном уровне. Она была вся в белом; скромная и откровенно немодная кружевная сетка или шапочка была приколота к роскошным вьющимся темно-медовым волосам. Нижнюю часть лица скрывала тонкая белая шаль, глаза прищурены, оттенок трудно уловить, но зрачки казались острыми, как булавочные головки. Женщина слегка склонила голову, повернув ее вполоборота, словно прислушиваясь к словам своего спутника.
«Интересно, что он тебе говорит? – мысленно поинтересовалась я. – То, что ты хочешь услышать? Или, напротив, совсем