О людях и бегемотах. Сергей МусанифЧитать онлайн книгу.
гасить деньгами, но Шварц знал Леву достаточно давно, чтобы поинтересоваться и происхождением денег.
– Ну, – сказал Лева. – Помнишь, я тебе о дяде своем рассказывал?
– Не помню, – сказал Шварц.[10]
– А я помню, как рассказывал, – сказал Лева.
– Все равно, напомни.
– Он в семидесятых в турпоездке был, – сказал Лева. – И остался за «железным занавесом». А потом в Америку свалил. Женился там удачно, сделал бабок на фондовой бирже.
– Ну?
– Короче, старый он сейчас. Крыша малость того, поехала. Знаешь, как это со стариками бывает? В детство впадают.
– И?
– А у него сдвиг по поводу инопланетян произошел. Типа общался он там с кем-то или еще что. Короче, решил он двигать эту идею в массы. А чтоб лучше двигалась, решил, что он это будет делать там, а я, как его любимый и единственный племянник, – здесь. Почему бы и не подыграть старичку, увлечение само по себе достаточно безобидное, а деньги тратить он готов.
– Угу, – сказал Шварц. – Знаешь, если верить всем вот таким историям, Америка должна быть забита престарелыми выходцами из СССР, свалившими туда еще до перестройки, выгодно женившимися и сколотившими капиталы на фондовой бирже. Вопрос только в том, было ли у нас в те времена столько турпоездок?
– Это ты сейчас на что намекаешь? – спросил Лева.
– Да ни на что, – сказал Шварц. Непонятно было, поверил он Левиной истории или нет. – Родственники – это святое, особенно престарелые, кого хочешь спроси. Хоть Пушкина. Итак, цикл статей. Как его озаглавить? Они будут смуглыми и золотоглазыми?
– Есть недостоверная и непроверенная информация, – сказал Лева. – Что такими они не будут.
– А нет недостоверной и непроверенной информации о том, какими они будут?
– Толстыми и неуклюжими, – сказал Лева.
Временные парадоксы
– Ты знаешь, – сказал Лева, когда их машина неслась к штаб-квартире гиптиан под Москвой, – все дела да дела. Мы ведь с тобой толком и не разговаривали.
Он сидел за рулем, подменив Марину под предлогом, что она употребляла алкоголь за ужином. Предлог не выдерживал никакой критики, но спорить Марина не стала.
– О чем ты хочешь поговорить?
– Да вообще, – сказал Лева. – Знаешь, бывает, что люди разговаривают о чем-то отвлеченном.
– Зачем?
– Просто так, – сказал Лева. – Это называется «общением».
– Какой смысл в передаче данных, которые никому не нужны?
– А у гиптиан разве такого нет?
– Есть, – признала она. – Но ведь я очень молодой и экспериментальный биоробот. В базовой программе были большие пробелы, а научиться я еще не успела.
– Учиться никогда не поздно, – сказал Лева. Его отношение к Марине было странным. С одной стороны, он видел в ней молодую, очень красивую и умную женщину – сочетание, которое на его коротком жизненном пути ему еще не встречалось, и он продолжал испытывать к ней влечение, по крайней мере, на уровне инстинктов. С другой стороны, он помнил, что она – вовсе и
И он имел полное право не помнить, ибо у Левы никакого дяди не было.