Реальный репортер. Чему не учат на журфаке. Дмитрий Соколов-МитричЧитать онлайн книгу.
в S7.
Кто воевал против нее, Татьяна так и не поняла. Но период боевых действий странным образом совпал с годами руководства районом Богдана Мусяновича – бывшего главы местной транспортной полиции. В портовом городе это скромное вроде бы подразделение имеет особый вес. В лихие девяностые, которые здесь подзадержались до середины нулевых, Ванинский порт был одним из перевалочных пунктов доставки в Россию японских подержанных иномарок. Те, кто гнал машины стадами, уже знали, кому и сколько надо отстегивать. А случайные бизнес-романтики попадали на беспредел и платили сломанными судьбами, а то и жизнями.
– После первого же критического материала началось что-то мистическое, – вспоминает Татьяна. – Было такое ощущение, что кто-то нажал кнопку, и я оказалась вычеркнута из реальности. После того как сожгли дом и машину, нашу съемную квартиру регулярно пытались грабить. Не давали прохода дочери. Выпустили номер-двойник с лживыми статьями. Угрожали по телефону. Однажды я пришла в редакцию, а компьютер включен – значит, кто-то ночью проник в помещение и что-то скачивал. Зачем-то украли табличку на входе, хотя она не из цветметалла. Дело о покушении завязло в полиции, как в болоте. Газету по указанию сверху перестали принимать в торговых точках. Я думала, с ума сойду. Стала звонить коллегам в Москву: не дайте им меня задушить, нужна информационная поддержка!
Татьяна обращалась к очень известным журналистам: Борису Резнику, Леониду Парфенову, Вадиму Такменеву – ее отфутболивали, принимали за сумасшедшую. Она продолжает называть имена, а я с ужасом роюсь в памяти: нет, мне вроде не звонила.
– Однажды я случайно узнала, что существует какой-то Фонд защиты гласности, и написала туда письмо ненависти: «Где ваша помощь?! Вы кого вообще защищаете?!» После этого они стали интересоваться моей судьбой, регулярно писали со своей стороны какие-то бумаги по инстанциям. Толку от этого было мало, но и на том спасибо. А потом в Хабаровске состоялось выездное заседание Общественной палаты, что-то на тему СМИ и общества. Павел Гусев там был, Николай Сванидзе. Я туда тоже приехала – деньги на дорогу назанимала – и закатила речь, от которой представители краевой администрации съежились. И что? А ничего. Московские гости произнесли какие-то дежурные замечания и на этом успокоились. В общем, журналистская солидарность оказалась понятием весьма относительным. Если бы не хабаровское радио «Восток России», может, «Побережки» уже давно бы не было. Ребята приехали, сделали классное расследование – после этого газета вернулась в торговые точки и вообще нажим на меня немного ослаб.
Однажды каким-то рикошетом из интернета в Татьянин почтовый ящик влетело письмо от оргкомитета премии имени Артема Боровика. С призывом ко всем региональным журналистам присылать на конкурс свои публикации. Кто такой Боровик, Таня знала, что такое его премия – нет, поэтому про письмо благополучно