Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе. Светозар ЧерновЧитать онлайн книгу.
давал за мной купец Васин.
– Да-да, – поддакнул Рачковский. – Встречаются еще в наше время рыцари. Но что же помешало вашему счастливому браку, Дарья Семеновна?
– Его оклеветали перед купцом Васиным. Он ни в чем не был виноват. Говорили, что трех институток увезли потом в психиатрическую лечебницу, но это неправда, они всем выпуском стояли вокруг и издевались, пока Артемий Иванович пытался высвободиться из забора. Мерзавки! Он не смог вынести такого позора и уволился из гимназии, где служил надзирателем.
– Кажется, я начинаю понимать, о ком вы ведете речь. Артемий Иванович Владимиров, не так ли?
– Он! Он самый!
– И про случай этот мы все тут в Париже знаем. У него даже медалька есть за турецкую кампанию, на которой бывший ее владелец, гимназический швейцар, потом тайно нацарапал: «Небываемое бывает и в заборе застревает». Да вы, наверное, видели ее. Он говорил, что в молодости разных барышень ею охмурял. Должен вас сразу предупредить, Дарья Семеновна, что если сейчас с вашим «братом» все получится, вы поедете в Лондон и там будете сотрудничать с вашим бывшим женихом.
– Господи Святый! – перекрестилась Дарья.
– Ничего не поделаешь, голубушка – служба! А, вот и Ландезен. Ну, как дела?
– Начальник тюрьмы разрешил свидание, – сказал Ландезен, подходя к экипажу. – Уверен, что все будет хорошо.
Втроем они отправились в комнату для свиданий.
Васильев оказался совсем не таким, каким его представлял себе Рачковский. Ничего мрачного и страшного в нем не было. Он был белобрыс, у него было бледное, покрытое прыщами скуластое лицо со светлыми усиками, и плохие зубы. Из того, что сообщил Горон, было известно, что он родом откуда-то из Тверской губернии и раньше работал фельдшером.
– Это он? – прерывающимся от волнения голосом спросила Дарья.
– Боже, Дарья Семеновна, как изменился ваш брат за эти два года! – воскликнул Рачковский. – Коленька, поцелуй же скорее свою сестру, она приехала забрать тебя отсюда!
– Целуй же, урод! – прошипел Ландезен. – Так и сгниешь тут среди психов.
Васильев не заставил себя долго упрашивать. Он плохо понимал, что здесь происходит, но ради того, чтобы выбраться на свободу, готов был поцеловать хоть черта в задницу.
– Ну же, Дарья, обними его покрепче! – велел Петр Иванович.
Хрустнули кости, но Васильев мужественно смолчал, только лицо его исказилось от боли.
– Как трогательно, – устало сказал начальник тюрьмы. – Привозите завтра человека на замену и можете забирать его.
Рачковский бросил взгляд на Ландезена. Вот кого он с удовольствием запрятал бы в психушку. Уж он бы постарался, чтобы Ландезен никогда не вышел из нее. А Продеуса придется вытаскивать отсюда как можно скорее, пока он действительно не тронулся. Но кто, кроме Ландезена, сможет сыграть задуманный им эффектный финал всего предприятия в Лондоне?
– Отпусти его, Дарья Семеновна, – сказал Петр Иванович, высвобождая едва живого Васильева из ее объятий. – Еще успеете нарадоваться счастливому