Гонзу Читатель. Ю_ШУТОВАЧитать онлайн книгу.
супермаркетов и теперь жаждущих выпить по чашечке кофе и поболтать о своем, о девичьем. И по-прежнему собираются стайками и воркуют мои приятели-голуби у безымянной пивнушки на площади возле церкви Чудес Господних.
Первого марта получаю в «Вотсаппе» послание от Агнесс. Его стоит процитировать: «Руди, я купила камеру “Сони”! Я купила свою камеру!! Я КУПИЛА СВОЮ СОБСТВЕННУЮ КАМЕРУ!!!» Я отправил в ответ знак вопроса, и вот что пришло: «Только представь. Иду по улочке в районе гамбургского порта – сам понимаешь, у меня могут быть там некие дела, – прохожу мимо небольшого комиссионного магазинчика бытовой техники и всякой электронной хурды, и вдруг меня словно притягивает к витрине. За стеклом стоит моя “Сони“! Нет, конечно, все камеры одинаковы с виду, но эта подавала мне телепатические сигналы: “Это я! Я!“ Захожу, прошу парнишку-продавца показать мне эту камеру. Ты же помнишь, я все свои вещи подписываю. Открываю крышечку, за которой карта памяти стоит, – и точно! Вот он, мой знак! Конечно, я купила ее. И, знаешь, в этот раз она обошлась мне в два раза дешевле, чем в первый».
Агнесс действительно всегда метила свое имущество. Не знаю, откуда у нее эта привычка, но на розовых платочках всегда вышита монограмма, сумочки, чемоданы, блокноты, посуда – все, что принадлежит ей, украшено буквой «Z», перечеркнутой двумя горизонтальными черточками, как обычно бывает у знаков валют. Представляю, как она, сопя и высунув язык от усердия, царапала свой знак иглой на крохотной крышке отсека для SD-карты.
Я спросил ее, а как же Барбадос. По моим расчетам, она должна сейчас быть в Вест-Индии, а вовсе не в Гамбурге. Нет, дойдя до Канар, она провела там пару недель, облазила все острова, а потом что-то захандрила, заскучала и решила вернуться домой. «Пора, – написала она, – уже к своим старухам, а то фрау Зибель начнет распространять слухи о моей кончине, а выжившая почти окончательно из ума фрау Мюллер совсем забудет о моем существовании. Пора окунуться в этот серый скучный мирок, чтобы снова почувствовать тягу покинуть его и уйти за горизонт».
Переписка с Агнесс снова навела меня на мысль о потоке ворованных фотокамер, плавно текущем с нашего острова на материк. Прошло ровно два месяца с момента, когда «красавчик, но свинья» спер ее «Сони Альфу», и до радостной встречи двух разлученных. Ну, допустим, месяц или полмесяца камера пролежала в лавке… Нет, это недопустимое приближение, месяц – это одно, полмесяца – совсем другой коленкор, а то, может быть, несколько дней или, наоборот, месяца полтора. Надо узнать, когда камера попала на прилавок.
И вот я пишу своей бывшей напарнице: «Узнай дату, когда твой фотоаппарат попал в магазин, и, в идеале, кто его сдал». В ответ, конечно, сразу получаю поток язвительных замечаний, типа, «всегда на страже справедливости» и «доблестный рыцарь без страха и упрека ринулся в бой». Но через два дня пришел ответ по существу: «”Сони” сдал некто Дитрих Кляйн восемнадцатого января