Хороший братец – мертвый братец. Владимир МедведевЧитать онлайн книгу.
реактивного самолета. Если не ошибаюсь, двигатель джета выдает сто двадцать пять децибел, а свинья – сто тридцать. Хавронья может в обморок хлопнуться от неожиданности или избытка чувств. Не то еще хуже – скончаться на месте от инфаркта.
Матвей подумал: «Бережнее надо с Борисом Николаевичем обходиться. Не дай бог окочурится от нервов, тогда придется бесов в себя принять».
– Так как мне быть, доктор? Что делать-то?
– Есть шарлатаны, которые ставят диагноз по фотографии, – сказал Федор Михайлович. – Я, пока не осмотрю животное, ничего сказать не могу. Да и самому любопытно, что за феномен такой. Подождите, закончу прием и съезжу, погляжу на ваше чудо.
До Березовки они добрались на белой «Ниве» Федора Михайловича, который, загнав тачку во двор к Матвею, облачился в грязноватый врачебный халат и был готов к осмотру пациента.
Борис Николаевич дрых без задних ног в грязевой луже посреди двора.
– Здоров клопа давить, – прокомментировал Матвей.
– Это нормально, – сказал Федор Михайлович. – Все свиньи много спят и проводят во сне чуть ли не две трети суток.
Они расположились на краю лужи. Матвей позвал:
– Эй, сосед.
Кабан приподнял уши, прислушиваясь, но не проснулся. Молчал и Магардон. Матвей отыскал под забором отвалившуюся планку штакетника, потыкал Бориса Николаевич в бок. Кабан что-то проворчал во сне, Магардон проснулся:
– Еще раз разбудишь, я тебе.
– Сосед, – прервал его Матвей, – тут человек приехал, хочет с тобой побеседовать.
– Какого беса ему надо?
– Помнишь, я тебя про пацанчика спрашивал? Это его парнишка потерялся…
Магардон захохотал.
– Пусть в брюхе у своей мамаши поищет. Здесь нет ни одного. Коли опять разбудите – головы поотрываю.
Магардон захрапел. Притворно, потому что через минуту храп затих, – бес в самом деле уснул. Матвей победно посмотрел на ветеринара.
– Ну?
– Не-ве-ро-ят-но, – прошептал Федор Михайлович.
– Дальше еще закидонистее, – пообещал Матвей.
Он склонился к кабаньему уху и позвал негромко:
– Елизарушка, просыпайся, засоня.
Молчание. Только Борис Николаевич, тихо похрюкивавший во сне, насторожил лохматые уши.
– Елизарка! – Матвей начал сердиться.
Кабан открыл глаза, повел рылом из стороны в сторону, словно пытаясь сообразить, на каком свете находится, затем перевалился на другой бок, повернувшись спиной к визитерам, и, судя по всему, вновь уснул.
– Елизар, вставай! – закричал Матвей, не опасаясь уже разбудить Магардона.
Кабан вскочил, будто ошпаренный, подбежал к Матвею и ветеринару, остановился. И вдруг принялся трястись и отряхиваться совершенно по-собачьи. Брызги липкой глины полетели во все стороны. Матвею-то что. Он завсегда в затрапезе – танки грязи не боятся. Вот ветеринару