Звуки цвета. Жизни Василия Кандинского. Ольга ИвановаЧитать онлайн книгу.
1878 года Вася получил письмо от кузена с рассказом о том, как был подписан Сан-Стефанский договор. Договор о безоговорочной победе России в войне с османами. Его итогом стала передача России Бессарабии. Болгария обрела независимость. Сербия, Черногория и Румыния расширили свои территории.
Это вызвало эйфорический подъем в российском обществе.
Мальчишки на перекрестках, размахивая газетами, звонко выкрикивали заголовки победных новостей, одесситы нарасхват покупали их недолговечный товар.
Кандинские горячо радовались вместе со всеми. Но через недолгое время радость была омрачена известием о том, что доктор Виктор Кандинский вновь оказался в больнице с психозом.
Следующее лето принесло Василию особые волнения: детские увлечения позади, гимназия окончена блестяще, нужно выбирать дальнейший путь.
– Поэтом, художником, музыкантом может быть человек любой профессии, – сказал отец, рассматривая аттестат. – Сын, ты, безусловно, талантлив! Но чтобы крепко стоять на ногах, нужно иметь земную профессию. Искусство – праздник! А тебе предстоят долгие будни.
Боевой друг Аристарх мечтал о карьере военного. Он видел себя во снах на вороном коне во главе нескончаемого строя гусар в киверах и ярких ментиках. Он представлял себя командиром лейб-гвардейского полка или генерал-адъютантом командующего войсками. Однако состояние его здоровья не давало надежды на блестящую военную карьеру, и он понемногу смирился.
Решено было, что Василий и его приятель будут вместе обучаться на юридическом. А значит, они вместе уедут из милой сердцу Одессы.
В Москве друзья поселились на пятом этаже доходного дома Кандинских, в большой квартире, в которой постоянно находилась старая экономка Мария Вильгельмовна.
К приезду молодого хозяина она тщательно прибрала комнаты и даже затопила камин, хотя на улице стояла довольно теплая погода и осенние заморозки еще не тронули пышных, начинавших оранжеветь, узорных кленов у дома.
Пожилая дама прожила в России большую часть жизни, но едва научилась сносно изъясняться по-русски. Впрочем, для Василия это не было препятствием: его бабушка Амалия, мамина мама, по-русски почти не говорила. Он с ранних лет привык к немецкой речи и разговаривал без акцента. Аристарх же брал уроки немецкого в Одессе у студента Людвига Эрхеля и уж во всяком случае умел заказать ужин в немецком ресторане «Sonne und Tauben», что находился на соседней улице.
В первые студенческие месяцы новые друзья и новые знания увлекли Василия с головой. Аристарха они же не то чтобы тяготили, но и не особо радовали. Казалось, он скучает в Москве. На самом деле некоторая угрюмость, бледность и ставшие вдруг голубоватыми полукружья тонкой кожи под глазами говорили о нездоровье, которое явно усиливалось в течение зимы. Он иногда оживлялся, радовался пушистому снегу, рождественским забавам, катаниям на тройках, но порой впадал в уныние, кутался в шерстяной плед, просил экономку разжечь камин и подолгу сидел, сосредоточенно глядя на огонь. Однако учиться любил и к учебе относился со всей серьезностью.
Прошла