Прихожанка нарасхват. Эллина НаумоваЧитать онлайн книгу.
как и тема употребления спиртного. Я поняла, что обречена комплексовать, если сию секунду не начну избавляться от скверны. Надо было пробежаться по свежему воздуху, твердя нечто вроде: «Прошлое неизбежно, будущее свободно. Слишком высокая требовательность к себе попахивает гордыней». Собственно, твердить можно любую чушь, не задевающую самолюбия. Фокус в монотонном повторении одних фраз и борьбе с искушением аргументировано убеждать себя в их правильности.
Сева сполз со стула, увлекая за собой скатерть и стоящую на ней посуду. Мрачно поблагодарил за какао и побрел в комнату то ли страдать, то ли играть.
– Сын, – очнулась я, – как ты попал в компанию балетных?
– Бабуля удружила. Мы зашли к ее подруге, у которой есть племянница, балерина, со своими подругами, тоже балеринами, – поведал он.
Ах, мама, мама. «Поля, дочка, не таскай мальчика по разудалым своим приятельницам, а гуляй с ним в скверах, на детских площадках»… Мои приятельницы, если и пьющие, то не балерины!
Я крикнула Севке, что еще не бегала.
– Ломанись за здоровьем, – позволил сынок. – На обед слепишь вареники с картошкой и яйцами?
Ясно, для чего мне нужно здоровье. Избалованное чадо желает бесперебойно получать вкусное питание. А, может, я не хочу возиться у плиты? Возьму и накромсаю хлеба и сыра. Из вредности. В знак протеста. Пусть попробует отказаться есть. «Хватит, Полина, не нуди, – одернула я себя. – Не доставало еще, чтобы из-за гадкой вчерашней истории ребенок не наелся любимых вареников. Ты страдаешь, пусть и сын присоединяется? Подло». У меня никак не получалось хоть чем-нибудь себе угодить. Я взвыла и полезла в тренировочный костюм, как в петлю.
Трусца сразу не задалась. На улице было серо и тепло. Земля во дворе раскисла, корни жухлой травы уже не могли поддерживать ее упругость. На асфальте пешеходной дорожки гостеприимно распростерлись лужи. Перспектива чистки кроссовок и штанин ужасала. Единственно приемлемым вариантом представлялось погружение в ванну с раствором моющего средства в одежде и обуви. Как и собиралась, я бубнила себе под нос, что имею право на глупости, и почти достигла в них совершенства. Поначалу все во мне сопротивлялось наглой лжи. Натура требовала либо доказать тезис, либо покаяться. В ответ на ее настойчивые требования пришлось срочно менять фразу и думать: «Я достигла совершенства в своих глупостях, на которые имею полное право». Жажда правды забилась в конвульсиях. Так ей, пособнице самобичевания, и надо.
Я добежала до конца нашего дома и хотела, не глядя на место вчерашних неприятностей, обогнуть четырнадцатиэтажку. Но не выдержала, скосила глаза. Возле гаражей толпился народ. Бесспорно, владельцам не возбранялось проводить в четверг какой-нибудь субботник. Но зачем было созывать на него столько ветхих бабулек, детей и хронических алкоголиков? Я поднапряглась, но не смогла представить себе организации, одновременно раздающей