Пушки царя Иоганна. Иван ОченковЧитать онлайн книгу.
высшее проявление его дружбы.
– Война потребовала так много сил и средств от нашего бедного королевства, – извиняющимся тоном заявил посланник, – что неожиданное предложение мира не могло не найти отклика в милосердном сердце короля.
– А известить нас об сих обстоятельствах у него просто не было времени! – немного саркастически воскликнул я.
– Совершенно верно, ваше величество, – с жаром принялся уверять меня Брюно, – к тому же условия перемирия были более чем заманчивыми и…
– И король совершенно забыл о такой малости, как союз со мной?
– О, как вы не справедливы! – оскорбился посланник. – Разумеется, его христианнейшее величество, заключая это перемирие, помнил обо всех своих обязательствах и предпринял все усилия, чтобы соблюсти интересы своего союзника.
– И каким же это образом, позвольте спросить?
– Ну… – Брюнно явно мучился, пытаясь подобрать слова, – его величество отклонил все документы, где титул вашего величества указан ненадлежащим образом…
– Иными словами, в тексте заключенного им перемирия мое имя не упоминается вовсе?
– Э-э…
Похоже, что посланник явно не ожидал, что я буду осведомлен о деталях заключенного между поляками и шведами договора, и потому оказался в сложной ситуации. Впрочем, мне от его затруднений было не легче. Если бы документы, привезенные Петерсеном, попали ко мне раньше, все можно было хотя бы попытаться исправить. Увы, датчане или кто-то еще, ловко под них маскирующиеся, помешали мне получить информацию вовремя. Верный Клим каким-то невероятным образом разнюхал о тайных переговорах поляков и Оксеншерны и хотел меня предупредить, но не успел. Не знаю, причастен ли к этой поганой истории сам старина Аксель, но если да, то моя месть будет ужасной!
Оснований подозревать канцлера было хоть отбавляй. Я никогда ему особенно не нравился, и он был против нашего с Катариной брака. А то, что я уселся на московский трон, совершенно не добавило симпатий с его стороны. Так что если бы я свернул себе шею где-нибудь в русских снегах, граф Оксеншерна совершенно не расстроился бы по этому поводу. А если учесть, что мой маленький сын остался бы единственным наследником Мекленбурга – пожалуй, и обрадовался.
Еще одним документом в сумке Петерсена было письмо от герцогини Вольфенбюттельской. Матушка тоже подозревала шведов в нечистой игре, правда, по другому поводу, и постаралась меня предупредить.
«Мой дорогой Иоганн Альбрехт, – писала она, – я знаю, что вы, став русским царем, сменили имя, однако позвольте вашей старой матери именовать вас по-прежнему, тем более что срок, отпущенный мне Создателем, подходит к концу. Увы, я с каждым днем чувствую себя все хуже, и возможно, что когда вы получите это письмо, меня уже не будет в живых. Однако пока мои силы не иссякли, а разум ясен, я хотела бы сообщить о некоторых обстоятельствах, имеющих касательство к вашему царскому величеству. Несмотря на то, что вы давно не появлялись в вашем княжестве, а