Невидимый. Андреа КремерЧитать онлайн книгу.
наш побег. Но дальше бегства мы в наших планах не продвинулись. Вот так и получилось, что из-за нашего бегства я большую часть времени провожу в одиночестве. Мама на работе. Лори в летней школе, поскольку – с тех пор как это произошло, – он пропустил восемь недель занятий. Впрочем, похоже, что оба они довольны жизнью.
Мама всегда боролась со стрессом с помощью трудоголизма. Лори заверяет меня, что ему достаточно одной недели занятий, чтобы определить наверняка: две трети его одноклассников в десять раз более чудаковатые, чем он сам. Понятия не имею, как он производит такие расчеты. Я полагаю, что его ликование по поводу того, что он торчит в летней школе, связано не столько с относительной странностью его сотоварищей, сколько с тем, что, во-первых, у него в школе кондиционеры действительно работают, тогда как крошечный оконный кондиционер в нашей квартире больше брызгает водой, чем по-настоящему охлаждает, а во-вторых, по контрасту с карательными формами существования летних школ в нашем городке, здесь у Лори есть возможность посещать программу для ребят с творческими наклонностями. Музыка, театр, литература и все такое прочее – и он в восторге от этого. Если бы не тот факт, что он провел некоторое время, лежа на спине в кокситной гипсовой повязке, а потом еще долго приходил в себя, он, наверное, был бы рад, что пропустил окончание учебного года, раз в итоге оказался в своего рода версии Хогвартса.
Вообще-то я бы и сама не отказалась от таких занятий. Программа школы изобразительного искусства, без сомнений, помогла бы мне в формировании моего портфолио. Но маме не хватает средств, чтобы оплатить обучение для двоих, к тому же я закончила учебный год, хотя мои глаза метали молнии, а руки были постоянно сжаты в кулаки.
Сжаты они и сейчас. Я понимаю, что я стою перед дверью Стивена не только потому, что я одинока. Я поступила так, как велела мама. Я проявила вежливость. Пыталась «подружиться», как это сделал бы нормальный человек. Я даже предложила ему лимонад в стиле «нектар, способный предотвратить солнечный удар» – и что с того, что у меня его не оказалось? – чтобы начать обсуждать нашу новую дружбу. Но Стивен ретировался, оставив меня лепетать Лори что-то про мальчика, которого я встретила в коридоре, тем самым обрекая себя на часы пыток, которым младший брат подверг меня из-за моего невидимого приятеля. И в этом виноват Стивен. Я здесь, потому что я вне себя и мне не на кого кричать.
Проходит вечность, прежде чем Стивен открывает дверь. Когда я наконец вижу его лицо, его рот подергивается, словно он испуган, или обеспокоен, или раздражен. Что бы он ни чувствовал, это нехорошее чувство. Не то чтобы я ожидала, что, увидев меня, он будет на седьмом небе от счастья. Он явно избегал меня, и это царапает мои и без того измотанные нервы, словно колючка. Я открываю рот, чтобы завопить на него, но звук застывает где-то в горле. Вместо крика у меня вырывается жалкий хрип, вялый и грустный. Стивен гримасничает в ответ. Смотрит в пол.
Я делаю еще одну попытку. На этот раз мне удается выдавить из себя:
– Эй.
Он что-то бормочет в ответ. Я не могу разобрать слов, но полагаю,