Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев. Чарльз ЛиндлиЧитать онлайн книгу.
Клода, не перенесли ли они камин, что, конечно, было бы маловероятно и очень непросто, учитывая древность постройки и толщину стен.
Эта часть моего сна очень заинтересовала доктора Акланда и прочих оксфордских преподавателей как неопровержимое подтверждение теории, что мозг всегда фиксирует точную картину восприятия при отсутствии посторонних влияний. Я записала свой сон, но рассказывала о нем лишь немногим.
Год или два спустя миссис Уингфилд, дочь лорда Кэслтауна, встретилась на водах с моим братом Эриком и стала расспрашивать его о моем сновидении. С ней тоже произошел один странный случай, о котором я могу рассказать лишь с чужих слов, ибо нам с миссис Уингфилд никогда не доводилось встречаться.
Насколько я смогла выяснить, она первый раз гостила в Гламисе, в ту же неделю, если не в тот же самый день, когда мы поехали в Туллиаллан. Она расположилась в Голубой комнате, но не слышала никаких историй о бородатом графе и его призрачных товарищах. Она отправилась в постель с зажженным ночником, который был достаточно ярким, чтобы почитать при его свете перед сном. Ночью она проснулась от ощущения, что в комнате кто-то есть. Сев на постели, она увидела в кресле перед камином фигуру грузного старика с длинной бородой. Он повернулся и пристально посмотрел на нее, и она увидела лицо мертвеца. Она не была особенно испугана, но, к сожалению, не попыталась заговорить с гостем. Через несколько минут он исчез, а она снова заснула.
На следующее утро, когда мистер Освальд Смит стал рассказывать ей легенды замка, она перебила его:
– Сперва позвольте рассказать вам о том, что я видела прошлой ночью.
Неважно, было ли это явью или всего лишь сном, совпадение показалось мне любопытным. Никаких последствий наши сны не имели, но через несколько лет, по дороге из Гламиса в Кортахи, моя мать спросила, говорила ли я об этом леди Стратмор. Я ответила, что не придала этому значения, но она настояла, чтобы я изложила леди Стратмор все, что здесь написано. Когда я дошла до даты, леди Стратмор вздрогнула и обратилась к Фани Тривэнион:
– Это чрезвычайно странно.
– Это наверняка не тот год? – спросила я. – Я думала это тысяча пятьсот какой-то.
– Нет, это был тысяча четыреста восемьдесят шестой, без малого четыреста лет назад, – ответила она.
– Конечно, я могла слышать эту дату и раньше, но совершенно этого не помнила.
После 1870 года мы приезжали в Гламис каждый год, почти всегда проводя там матушкин день рождения. Часовня носила имя св. Михаила; когда ее заново освящали, его избрали патроном этого места в надежде, что он охранит дом от злых сил. Обычно меня селили в комнату, где чаще всего появлялись призраки, покои короля Малкольма, но мне ни разу не доводилось ночевать там, потому что моя матушка боялась и не любила оставаться по ночам одна, и в Гламисе я всегда спала с ней.
Мы никогда не видели и не слышали ничего сверхъестественного, и те, кто охотно верит в привидения, говорили: это потому, что в наших жилах течет кровь Лайонов, а призраки никогда не показываются представителям этого