Кто в армии служил, тот в цирке не смеется. Александр ШемионкоЧитать онлайн книгу.
идеей с применением огнетушителя Белозёров поделился с близким окружением «карасей», и всё было бы хорошо, если бы один из них, разморённый духотой, как-то не уснул, сидя на цепи возле знамени, где его и застал дежурный по части. Чтобы спросонья часовой кого-нибудь не застрелил, в него пришлось минут десять кидать из-за угла карандаши и старательные резинки. После успешного пробуждения бывший часовой был отправлен на гауптвахту, а несчастный огнетушитель перенесён на расстояние, не позволяющее достать его, не сойдя с квадрата. Сладкая жизнь на первом посту закончилась!
Но сегодня Белозёров заступил на третий пост. Вышки тут не было, и вся территория просматривалась со всех сторон. Правда, были и свои маленькие преимущества. Охранять здесь надо было всего одну уличную дверь, ведущую на так называемый спецполигон, где хранилась секретная аппаратура связи. Также под охрану попадал и небольшой кусочек дороги, расположенный как раз напротив этой двери. Днём по дороге ходили в столовую, и проход был беспрепятственный, а ночью он перекрывался с одной стороны небольшим шлагбаумом, с другой стороны растягивалась железная цепь с табличкой «Проход запрещен». Кроме того, в отличие от других постов, здесь была небольшая деревянная, разрисованная чёрно-белыми полосами будка, в которой можно было укрыться от дождя или снега.
Разговаривать на посту категорически запрещалось, но, чтобы не уснуть, Белозёров тихо беседовал со своим собачьим другом – Дембелем, крутившимся возле его ног.
– Ну что, брат Дембель, небось кушать хочешь? Ничего, сменят нас через час, и я тебе что-нибудь найду в караулке, – сказал Саня собаке, но ответа не последовало, только при слове «кушать» Дембель так замотал хвостом, что стал похож на лохматый вентилятор.
По своему, собачьему, только ему известному уставу караульной службы Дембель никогда не лаял без причины, даже в моменты радости. Голос он подавал только при «опасности», то есть когда в сторону поста направлялся кто-либо, кроме часового. Белозёров широко зевнул и опять заговорил с собакой:
– Дембель, я сейчас от зевоты челюсть вывихну, она выпадет и у тебя будет косточка. Как спать хочется! Голова уже ничего не соображает. Как хочется спать! Когда же смена? Уже ноги не держат, подкашиваются.
Он взглянул на часы. До смены оставалось ещё целых пятьдесят минут. Саня опять широко зевнул и посмотрел на собаку. Дембель с серьёзной мордой, не мигая, смотрел ему прямо в рот.
– Пёс, ты что, и вправду ждёшь косточку? Готов сожрать скелет лучшего друга? А чем я тогда буду есть? Ты за меня будешь жевать «шрапнель»? Вижу, что будешь! Ну ты и обжора, как тебе не стыдно. – Белозёров тихо засмеялся, а пёс опустил голову, как будто всё понял. – Пошли лучше в будку, там хоть прислониться можно, ветра нет и… Бр-р-р!
Саня затряс головой, сбрасывая усталость и сон, развернулся на сто восемьдесят градусов и медленно побрёл от дороги к «полосатому» сооружению.
«Надо будет и в эту будку прибить