Покер. Маргарита Ивановна МакароваЧитать онлайн книгу.
форму – удел быдла.
Молчание повисло.
Алина не знала, что сказать, и надо ли спрашивать. Она лихорадочно соображала. Очевидно было только одно – человеку как-то не по себе. При этом ему не по себе больше, чем ей. Ей, распилившей пианино, как это ни странно звучит, и у которой распиленное пианино пропало со двора. Это было вообще из области фантастики.
– Я тут недавно смотрела передачу, там актер, ну уже и не актер, просто старый человек, крутит свой старый фильм, когда-то сто лет назад он сыграл рыцаря, или богатыря в сказке. Вот такие воспоминания? И он даже на пробы все ходит. Хотя прошла целая жизнь, семьи не сложились, дети отвернулись. Ничего не делает.
Она напряглась, изо всех сил пытаясь перевести разговор куда-то в сторону, в экран, в чужую жизнь.
– Ключевое слово в твоем примере – СВОЙ. Этот человек болезненно эгоцентричен. Он завязан на прошлом. Причем на СВОЁм собственном. «Я», которого уже нет. Оно уже не актуально, а ОН все носится с этим, с афишами, плакатами, газетными вырезками. У артистов это часто бывает.
Он замолчал.
– А бывают в жизни периоды, которые оставили после себя самое светлое внутри. Но ты их не можешь вернуть никакими усилиями.
– Но ведь нельзя жить воспоминаниями.
– Да никто и не живет воспоминаниями! – прервал Игорь попытавшуюся что-то сказать Алину. – Все люди просто живут. ЖИВУТ. А что-то из их памяти помогает им скрашивать серое.
– Я тоже долго хранила мои афиши. С моей выставки. Лишь когда сюда перебиралась, – все выбросила.
– Ключевое слово – МОИ. Вы понимаете, в каком русле тут надо думать?
– Хорошо, а вот если взглянуть с другой стороны. Почему этот человек отдал свои воспоминания, если они ему так дороги? Или – почему соседи просто не вернули ему пианино?
– Он отдал потому, что для него это означало что-то хорошее. Запросто соседи могут говорить, что вот детей учить хотим, а пианино везти издалека и дорого. И он отдает им инструмент.
– Может он и не хотел, чтобы вот так просто воспоминание было рядом, всегда перед глазами?
– Не знаю, – вдруг отступил сосед. – Может, этот инструмент играл музыку матери его? Кто знает…
– А тут поиграли детки и бросили инструмент. И не вернули, и с собой не взяли. А вдруг они были талантливы? А много ли сейчас талантов на сцене? Нет вообще.
Женщина чувствовала себя неловко. Настолько неловко, как будто она вошла в чужой, только что вымытый дом, вошла не одна, а со стаей грязных собак, и вот все они ходят и носятся по паркету, и пачкают шелковые дорогие ковры. Она вздохнула.
– Если бы ты была олигархом, ты бы стала, при наличии собственных чад, заниматься поисками каких-то талантливых детей?
– Наверное, нет. Думаю, нет. Стала бы своих пристраивать. Хотя пристраивать на сцену… Что там делать, если у тебя нет таланта?
– Все это разговоры. Россия сейчас – мощная сырьевая база. Человек, который управляет