Крылья голубки. Генри ДжеймсЧитать онлайн книгу.

      Нехватка средств у Деншера – средств, достаточных для любого, только не для него, – это, действительно, ужасная мерзость, и она никогда не могла бы быть ужаснее, чем в то самое время, когда вдруг поднялась, как казалось, во весь рост и совершенно бесстыдно встретилась лицом к лицу со стихиями, игравшими жизнью Кейт, теми, что наши счастливые влюбленные нелитературно и вполне подходяще называли «чудны́ми» – с ударением на «ы». Кстати говоря, Деншер и правда порой спрашивал себя, да не являются ли упомянутые стихии такими же чудны́ми, как его глубоко запрятанное и такое очевидное ему самому осознание собственной неспособности поверить, что он когда-нибудь сможет стать богатым? Его убежденность в этой своей неспособности, по правде говоря, была вполне определенной, она была как бы вещью в себе: после некоторого анализа Деншер так и не смог в ней разобраться, хотя – естественно – у него имелось гораздо больше возможностей для этого, чем у кого-либо другого. Он понимал, что она существует вопреки столь же определенной убежденности в том, что он не беспомощен ни психологически, ни физически и не является ни тупицей, ни калекой; он понимал, что эта его неспособность – вещь абсолютная, хотя и тайная, но одновременно, как ни странно, в том, что касается обычных дел, вовсе не обескураживающая, ничему не препятствующая. Только теперь стал он задаваться вопросом, не препятствует ли она его браку, только теперь, впервые, он принялся взвешивать свой случай как бы на весах. Весы, когда он сидел бок о бок с Кейт, часто покачивались в поле его зрения: пока он говорил или слушал, он мог видеть, как они – большие и черные – занимают своеобразные позиции в прозрачном воздухе. Иногда опускалась правая чаша, иногда – левая, на них никогда не устанавливалось счастливого равновесия: каждый раз то одна, то другая чаша оказывалась легче. Так перед Деншером всегда вставал вопрос, что постыднее: просить женщину попытать с тобой счастья или дать ей услышать от тебя признание, что ее счастье с тобой, в лучшем случае сведется к той или иной степени лишений; или же, иначе говоря, женитьба по расчету, ради денег, может в конечном счете оказаться менее постыдной, чем боязнь жениться по любви, но без оных? Продумывая все эти варианты, переживая смену настроений и точек зрения, он тем не менее всегда помнил, что печать у него на лбу выступает четко и ясно: он понимал, что останется без денег, женится он в конце концов или не женится. Это была та колея, где воображение Деншера работало с восхитительной активностью, бесчисленные способы разбогатеть, «делать деньги» красиво высвечивались перед ним; он мог бы использовать их для своей газеты с такой же легкостью, с какой делал все остальное. Он прекрасно сознавал, как делает все остальное, – это была еще одна печать у него на лбу: парочка расплывшихся пятен от пальца Фортуны, два клейма на праздном руне, поставленные в самом начале и составившие компанию друг другу. Деншер писал, как для печати, с достойной сожаления легкостью,