Судьба империи. Русский взгляд на европейскую цивилизацию. Дмитрий КуликовЧитать онлайн книгу.
и цехов, довольствуясь их минимализмом и прагматизмом. Пролетариат полностью втянулся в буржуазию и стал полноправным горожанином. Таков сегодня любой человек, включенный в современную деятельность, хоть собственник бизнеса, хоть работающий по найму. Различаются только уровни потребления. Но здесь есть эквивалент, уравнивающий принцип: и «Фиат», и «Бентли» – в равной мере автомобили.
Единственный смысл революции 1991 года – это смена принципа распределения богатств. С радикально социалистического – через государственное планирование – на либеральный: кто сколько урвет.
Но что обеспечивает общий высокий уровень потребления – от «Фиата» до «Бентли»? Пресловутая «эффективность» капиталистического способа производства? Единственная разница между социалистическим и капиталистическим предприятием только в том, что при реальном социализме лишние (незадействованные, ненужные для деятельности) люди содержатся в коллективах предприятий, а не в общественных резерватах. А эффективность технологий одинакова в любой точке планеты.
Высокий уровень потребления в государстве может быть обеспечен только опережающим притоком ресурсов извне. Механизмы обеспечения этого притока лишь модернизировались, но не изменились по сути. Сегодня это неоколониальная финансовая политика жизни в долг, который никогда не будет отдан, навязывание сырьевых и вообще специализированных экспортных специализаций странам, эксплуатация зарубежного и иммигрантского пролетариата, политическое сдерживание распространения технологий.
Революция как событие мышления
Революция – это историческое событие, заключающееся в изменении способа мышления и господствующих представлений, определяющих опыт и деятельность людей. Как событие мысли она происходит с точки зрения исторического времени мгновенно. Революция – это смена веры, смена парадигмы, господствующей догмы.
Событие революции часто ошибочно связывают с применением насилия против действующей власти. Революция – прежде всего крушение самой власти, обнуление той суммы добровольного согласия с авторитетами общественной коммуникации, которое в конечном счете и есть власть. Над нами властвует то, с чем мы согласны. Вера во что-либо, предрассудки и «идолы» Френсиса Бэкона и есть действительная стихия власти, в которой – вместе с освобождением философии и науки от контроля со стороны веры в Бога и десакрализацией самой власти – разразился исторический шторм.
Великая французская революция произошла не тогда, когда «народ» (то есть толпа) взял Бастилию – своеобразный дом умалишенных под охраной инвалидов, которые сами же впустили нападавших (чтобы те не пострадали) и поплатились за это своими жизнями. Великая французская революция произошла в тот день и момент, когда участники Генеральных штатов отказались сесть в приготовленном для них зале по сословиям, перешли в частное здание, а именно – в зал