На вилле. Уильям Сомерсет МоэмЧитать онлайн книгу.

      Неистовость, с которой она произнесла эти последние фразы, удивила Роули.

      – Странно слышать такое от женщины в вашем возрасте.

      Город остался далеко позади, они ехали по узкой дороге. С безоблачного неба светила полная луна. Мэри остановила автомобиль.

      – Видите ли, я безумно любила моего мужа. Мне говорили, что только дура может пойти за него. Мне говорили, что он – игрок и пьяница, но я не обращала на это внимания. Он очень хотел жениться на мне. Тогда денег у него было предостаточно, но я вышла бы за него, будь он нищим. Вы и представить себе не можете, каким обаятельным был он в то время, каким красивым, веселым и беззаботным. Мы так веселились вместе. Так радовались жизни. Трезвым он был таким добрым, мягким, нежным. Зато выпив, становился шумным, хвастливым, вульгарным, драчливым. Выглядело это ужасно. От стыда я места себе не находила. Но сердиться на него не могла. Потом он так корил себя за случившееся. К выпивке его не тянуло. Со мной он никогда не прикладывался к спиртному, выпивал только в компании, и после двух или трех бокалов уже не мог остановиться. Обычно я дожидалась, пока он напивался до такой степени, что более не мешал мне увести его, и укладывала в постель. Я делала все, что могла, чтобы излечить его, но напрасно. Ничего не помогало. Мне пришлось стать его сиделкой и нянькой. Он страшно злился из-за того, что я пыталась ограничить его в общении с другими людьми, но что еще я могла сделать? Это было так трудно. Я не хотела, чтобы он видел во мне тюремщицу, но я делала все, что могла, лишь бы оградить его от выпивки. Иногда я срывалась, и мы страшно ссорились. Видите ли, он еще был картежником и, напившись, просаживал сотни фунтов. Если бы он не умер, то полностью бы разорился, а мне не осталось бы ничего другого, как вернуться на сцену, чтобы содержать его. Так что теперь мой годовой доход – несколько сотен фунтов, и у меня остались те драгоценности, которые он подарил мне, когда мы только поженились. Иногда он не возвращался всю ночь, и я знала, что он набрался и подцепил первую же подвернувшуюся под руку женщину. Сначала я жутко ревновала и расстраивалась, но потом стала отдавать предпочтение этому варианту, потому что он не приходил домой и не занимался любовью со мной, разящий перегаром, с перекошенным лицом. В такие моменты я знала, что его побудительный мотив – не страсть, а виски, только виски. Я или другая женщина – значения для него не имело. От его поцелуев меня мутило, а его желание – ужасало и унижало. Утолив свою похоть, он тут же проваливался в пьяный сон и начинал храпеть. Вы удивились, когда я сказала, что сыта по горло любовью. Долгие годы она приносила мне только унижение.