Кирза и лира. Владислав ВишневскийЧитать онлайн книгу.
и любимая…
4. Вставай, парень, приехали…
Просыпаюсь от резкого толчка в бок.
– Пашка, встав-вай, засоня! – Мишка, мой новый друг, возбужденно сверкая чёрными цыганскими глазами, энергично тормошит меня и других ребят в нашем купе. – Эй, мужики, подъём, – вопит, – приехали уже, ну!
Ничего со сна не могу понять… Так хорошо спалось, такой чудесный сон приснился, так всё было хорошо и… взяли и прервали, ну не дураки ли здесь все… Стрелки на наручных часах показывают два часа ночи. Как рано! Только же уснули! В чем дело? Что за суета вокруг? Поезд стоит. В вагоне шум, гам, топот, сутолока. Приехали… Мы приехали?! Сон мгновенно улетучивается. Взъерошенные, не выспавшиеся, новобранцы спускаются, спрыгивают с полок. Согнувшись, ищут под лавками, толкаясь задами, мешая друг-другу, свою всесезонную обувь.
– Да где он, ёшкин кот, этот правый ботинок, кто видел? куда ускакал?
– Кыс-кыс… Мяу-мяу!
– Щас домявкаешь у меня, кошкодрал… Отдай туфлю сейчас же, ну!
– А я брал? Ты видел?
– Бег-гом, бег-гом все на выход! – перебивает начальственный голос…
– Эй, мужики, скорее вставайте, скорее. Выходим… – повторяют один за другим пацаны, пробегая мимо нашего купе.
– Быстренько, быстренько все… Встаё-ом, забираем свои ве-ещи, – это явно уже наш сержант, его голос. – Ничего не забыва-аем. Выходим и строимся у ваго-она. Бы-ыстр-ра, я сказ-зал!
Увидев, что я раздумываю, выходить мне здесь или ехать дальше, сержант решительно стаскивает меня с полки, легонько, но убедительно добавляет подзатыльник.
– Эй, «задумчивый», вещмешок свой не забудь, – напоминает мне.
Прихватив свой мешок, топочу к выходу. Взявшись за поручни, выглядываю из вагона. «Ух, ты, ёлки-палки!.. – встречает довольно прохладный пронизывающий ветерок. – Бод-рит!»
В глубине от нашего состава видны тёмные пятна каких-то строений и с десяток ожидающих грузовых автомашин. Яркий свет их фар, направленный в сторону поезда, слепит, не даёт рассмотреть, где это мы находимся.
Легкий толчок в спину.
– Вых-ходим, я сказал, не задерживаемся, – это опять сержант. Успеваю заметить, что не весь состав выгружается, кто-то поедет дальше. Около вагонов, в свете фар, толпясь, выстраиваются новобранцы. Офицеры и сержанты раз за разом одного за другим переставляют нас с места на место. Перестраивают туда-сюда по росту, ставят то в две, то в три шеренги. А нас как ни ставь, все равно строй получается корявый, неровный. Сержанты то и дело сбиваются со счёта: то нас меньше, то вдруг больше. Снова повторяют перекличку. Ну, вроде все на месте, всё сошлось. Стоим мы, как доски в заборе, плотно прижавшись друг к другу, изучаем ситуацию, то есть крутим локаторами, в смысле головами. На этом ночном ветерочке что-то уж очень прохладно в нашей-то одежке, да из теплого-то вагона. Вот гадство, какой сон мне прервали, ум-м!
– Спали бы сейчас и спали… – тянет кто-то мечтательно.
– Кто там курит в строю? –