На перекрестке мысли: введение в системомыследеятельностный подход. Георгий ЩедровицкийЧитать онлайн книгу.
деятельности и начинает работать в соответствии с этими нормами. Здесь реализуется собственно деятельностный подход, хотя он еще и не отрефлектирован, не осознан.
Деятельностный подход этот момент фиксирует как принцип. Он требует – независимо от того, осуществляете вы деятельность или мыслите, – чтобы вы прежде всего сказали, в какой «машине» вы эту деятельность или это мышление осуществляете, и зафиксировали в рефлексии (это очень важный момент!) представление о вашей деятельности. Тем самым вы помещаете себя в эту деятельность или подключаетесь к этой деятельности. А уже потом, после того как в рефлексии зафиксирована эта деятельностная установка, принадлежность к определенной культурно-исторической форме, можно вырабатывать представления о самом предмете деятельности – будь то исследование, проектирование и т. д. (см. рис. 2а). И, собственно, характерным для мышления этого человека, для концепций, которые создаются, является всегда связка между рефлексивным представлением того типа деятельности, которую осуществляет данный человек, и представлением о предмете его деятельности: если это будет исследование, то это будет предмет исследования, если проектирование – то предмет проектирования, если организация – то предмет организации и т. д. (см. рис. 2б).
Рис. 2а
Рис. 2б
И тогда бы я мог дальше сказать, что связки этих двух знаний – знания рефлексивного, определяющего собственную позицию и свое отношение к объекту, и представления об объекте, – собственно, и характеризуют каждое мыслительное образование. И дальше я буду все время работать в этих связках.
Иными словами, я бы добавил следующее: нельзя рассматривать человеческое мышление так, как этого требовали классический сциентизм и классическая сциентистская философия. По ее правилам и нормам, по ее идеологии надо задать предмет, потом метод изучения этого предмета… Вспомните все эти классические введения в книжки: предмет и метод (психологии, биологии, физики и т. д.). И при этом вроде бы получалось так, что, собственно, принадлежащим к концепции является представление о предмете.
И когда мы сейчас анализируем в историческом ракурсе работы Выготского, Рубинштейна, Леонтьева или кого-то другого в области психологии, мы каждый раз прежде всего спрашиваем: а как он представлял себе предмет? И начинаем обсуждать: принцип деятельности у Выготского был или его не было? Принцип деятельности или идея деятельности у Леонтьева были или нет? И при этом нет этого разложения и растяжки на рефлексивный план и предметный план.
В противоположность тому глобальному подходу, который я сейчас разбираю и критикую, с моей точки зрения, каждый раз надо было бы задавать вопрос иначе и с другой стороны, а именно: каково было рефлексивное представление о своей деятельности у данного мыслителя? к чему