Сказания о недосказанном. Том II. Николай Иванович ГолобоковЧитать онлайн книгу.
за то, что он часто в своих этюдах, писал синие дали, такие же синие горы, и, от его работ, тянуло холодком. Как – то не уютно, но это зависело уже не от него… Сама рука, и его кисточка вносили в колорит этюда прохладу, – это же не юг, где прошло его детство.
… Но прошли годы, уже учился в институте. Радость.
Семья, родилась дочь, и, и тогда рука его и мысли увидели и показали дочери, хотя она ещё кроме мамы и материнской груди ничего не видела, не ведала, у него, ультрамарина, пошли и на выставке увидели, листы альбомные, листы ватмана,– акварели и гуашь, и, работы, где жили и радовали зрителя самого главного- дочь. Рука знала, что нужно пробудить в её и его душах – яркие, смешные, тёплые яркие рисунки, краски. А там, на этих листах уже одетых в рамы. Для выставки, Сказки. Зверюшки, птахи дивные, которых сам он гладил своими кистями и радовал зрителей. И первый ценитель – дочь. Знал – впитает вместе с молоком матери…этот праздник цвета и света.
… А теперь, сейчас…
Он, как всегда увлёкся – композицией, состоянием, блеском солнечных зайчиков на водной глади, прозрачных и призрачных далей, что не заметил, как на его острове появилась девочка.
Она церемониальным шагом принцессы из сказки, сделала круг почёта, в центре песчаной косы, где он стоял со своим этюдником.
Прошла между ним и солнышком и сумел, успел, увидел, как сияли завитки её волос выгоревших от света, на солнышке, её одуванчика – головы. Показалось, что он, одуванчик, беседует и смеётся с самим Светилом.
Отошла в сторонку, села. Села на песок. Цветное, цветистое, васильковое платьице, слетело, вспорхнуло бабочкой, летящей на цветок…
Молодое упругое тело, одетое в красоту, гладили весенние лучи тёплого солнышка.
Мотылёк – девочка, капельками воды и песка возводила крепости, замки.
… Время шло. Бежало. Остановилось. Был возведён дворец. С улицами, крепостными стенами, мостиками из сухих палочек… Защитный вал. И, канал, заполненный водой. Нет дороги для плохих пришельцев.
… И, вдруг, ой, совсем не вдруг… он услышал её голос. Голос- девочки. Девушки…
… Мелодия.
… Песня.
Костя вдруг вспомнил голос, голос обнажённой натурщицы, которая позировала на занятиях в училище, голос, надтреснутый, сиплыми звуками…старушки, про которую, ехидничали некоторые ребята, что бабуля с косой, где то пьёт водку с Кащеем и забыла куда шла… Потом самый весёлый студент продолжил…А, вот, как, сначала она в пластилине, колышет наши сердца, непонятностью задания по скульптуре, а. а её потом Мастер. В глину, размер, и, мрамор, и, уже будет возведена в кумиры, а он, мастер, как Роден, скажет и покажет миру, какая она была прекрасная Омиэр…
……………Нет. Это был другой голос. Ей вторили птицы, которые порхали, в траве на берегу и в роще, совсем рядом…
Волосы свисали на плечи, закрыли спину, казалось до самых ног, колечки, завитки, её одуванчика – головы, так же сияли как тот луговой цветок, против Светила…Она стояла сама против солнца, и вся её хрупкая стать, светилась.
Бликовала, вместе