Шарлотта. Давид ФонкиносЧитать онлайн книгу.
вопли ненависти?!
Мужчины выкрикивали угрозы и оскорбления,
Веля Пауле убраться отсюда —
Здесь она публике не нужна!
Шарлотта, дрожа, пробралась в гримерку,
Боясь увидеть Паулу раздавленной,
Но нет, певица стоит перед зеркалом
И выглядит сильной, почти бесстрашной,
И это она утешает Шарлотту:
Ничего не поделаешь, с этим нужно свыкаться…
Но ее голос звучал неискренне,
А спокойствие плохо скрывало тревогу.
Они вернулись домой, где их ждал Альберт.
Его ужаснул рассказ о случившемся.
Эта сцена внушила ему физическое отвращение.
Ситуация и впрямь становилась невыносимой;
Кое-кто из друзей собрался покинуть Германию.
Значит, их тоже к этому вынуждают.
Конечно, Паула могла бы петь и в Америке,
Да и Альберт наверняка мог бы найти там работу.
Нет! – сказал он, как отрезал. Это даже не обсуждается.
Наша родина здесь —
Здесь, в Германии.
Нужно быть оптимистом[6] и верить, что ненависть недолговечна.
2
Но в январе тридцать третьего года к власти пришла ненависть.
Паулу лишили права выступать перед публикой.
Альберту также грозила профессиональная смерть:
За медицинскую помощь врачам-евреям уже перестали платить.
У него отобрали лицензию на преподавание,
А ведь он совершил столько важнейших открытий.
Репрессии ширились, всюду сжигали книги.
По вечерам у Саломонов сходились люди —
Артисты, интеллектуалы, врачи.
Кто-то из них по-прежнему верил в скорый конец этого шабаша:
Мол, это всего лишь фатальные следствия кризиса.
Если страна попадает в беду, начинают искать виноватых.
Шарлотта слушала эти споры втоптанных в грязь людей.
Курт Зингер тоже сюда приходил.
Его сместили с поста дирижера Берлинской оперы.
Мужество и обаяние выдвинули его на передний край.
Он пытался наладить хоть какие-то связи с нацистами,
Выступая в защиту изгнанных ими артистов.
Предложил создать культурную ассоциацию немецких евреев.
Партийный босс, принявший его, медлил с ответом.
Он должен бы отказать, но Зингер вызвал его восхищение.
Разговор прерывался долгими паузами,
Тишиной, где возможен любой исход —
Окончательный приговор артистам или их новая жизнь.
Всемогущий нацист был властен все запретить,
Но пока он молчал,
Сверля просителя проницательным взглядом.
Зингер крепился, стараясь не выдать страха, —
Ведь сейчас на кону стояло будущее евреев.
После долгих раздумий нацист взял у Курта петицию
И выдал ему разрешение создать еврейскую ассоциацию.
Курт Зингер рассыпался в благодарностях:
Спасибо, большое спасибо вам, господин…
Артистический мир восторженно славил героя.
В честь
Американский кинорежиссер австрийского происхождения Билли Уайлдер говорил: «Пессимисты кончили в Голливуде, оптимисты – в Освенциме».