Моя кузина Рейчел. Дафна ДюморьеЧитать онлайн книгу.
что с ними делать, как переслать и следует ли мне самой написать Филипу.
Я покинула Флоренцию сразу и без сожаления в минуту порыва. После смерти Эмброза оставаться там было выше моих сил. Что касается моих дальнейших планов, то их нет. После столь ужасного потрясения необходимо время для того, чтобы прийти в себя. Я надеялась быть в Англии раньше, но задержалась в Генуе, поскольку доставившее меня судно не было готово к отплытию. По-видимому, где-то в Корнуолле у меня есть родственники из семейства Коринов, но, не зная их, я не хотела бы навязывать им свое общество. Возможно, немного отдохнув здесь, я поеду в Лондон и подумаю, как мне быть дальше.
Буду ждать Ваших указаний относительно того, как мне поступить с вещами мужа.
Я прочитал письмо один, два, может быть, три раза, затем вернул его крестному. Он ждал, что я заговорю первым. Я не сказал ни слова.
– Видишь, – наконец проговорил он, – она все же ничего себе не оставила. Даже такой мелочи, как книга или пара перчаток. Все достанется тебе.
Я не ответил.
– Она даже не просит разрешения взглянуть на дом, – продолжил крестный, – который был бы ее домом, если бы Эмброз не умер. А это путешествие… ты, конечно, понимаешь, что при других обстоятельствах они совершили бы его вместе. Она бы приехала к себе домой. Чувствуешь разницу, а? В имении стар и млад радуются ее приезду, слуги вне себя от волнения, соседи спешат с визитами, и вместо всего этого – одиночество в плимутской гостинице. Быть может, она весьма мила, быть может – крайне неприятна; мне трудно судить, ведь я никогда с ней не встречался. Но суть в том, что она ничего не просит, ничего не требует. И она – миссис Эшли. Мне очень жаль, Филип. Я знаю твое мнение, тебя ничто не заставит изменить его. Но как друг и душеприказчик Эмброза я не могу спокойно сидеть здесь, когда его вдова совершенно одна приехала в Англию, где у нее нет ни друзей, ни близких. В нашем доме есть комната для гостей. Твоя кузина может пользоваться ею до тех пор, пока не примет определенного решения относительно планов на будущее.
Я подошел к окну. Луиза, оказывается, вовсе не уезжала. С корзиной в руке, она срезала увядшие головки цветов по бордюру клумбы. Она подняла голову и, увидев меня, помахала рукой. Интересно, подумал я, прочел ей крестный письмо или нет?
– Так вот, Филип, – сказал он, – можешь написать ей, можешь не писать – это уж как тебе угодно. Не думаю, что ты хочешь видеть ее, и, если она примет мое приглашение, не стану звать тебя к нам, пока она здесь. Но приличия ради ты, по крайней мере, должен передать ей благодарность за привезенные вещи. Когда я буду писать ей, можно вставить в постскриптуме несколько слов от тебя.
Я отвернулся от окна и взглянул на крестного.
– Почему вы решили, будто я не хочу ее видеть? – спросил я. – Напротив, я хочу увидеть ее, очень хочу. Если она действительно импульсивная женщина, что следует из ее письма, – припоминаю: Райнальди говорил мне о том же, – то ведь и я могу поддаться порыву,