Последнее королевство. Бледный всадник (сборник). Бернард КорнуэллЧитать онлайн книгу.
руки; меня учили разным ударам, заставляли упражняться в метании копья и практиковаться убивать на свиньях. Я научился закрываться щитом, ронять его, чтобы отразить удар снизу, ударять тяжелым умбоном щита в лицо противнику, разбивая ему нос и заставляя заливаться слезами. Я научился работать веслом. Я рос, становился крепче, у меня начал ломаться голос, и я впервые получил пощечину от девушки. Я выглядел как датчанин. Посторонние по-прежнему принимали меня за сына Рагнара, потому что у меня были такие же светлые волосы, длинные, завязанные на затылке в хвост, и Рагнар радовался этим ошибкам, хотя давал понять, что я не заменю ему Рагнара-младшего или Рорика.
– Если Рорик выживет, – горько говорил он, потому что Рорик до сих пор болел, – тебе придется сражаться за свое наследство.
Поэтому я усердно учился сражаться, а в ту зиму – и убивать.
Мы вернулись в Нортумбрию. Рагнару там нравилось, хотя он мог заполучить куда лучшие земли в Мерсии. Ему нравились северные холмы, глубокие долины и темные густые леса. В эти леса, когда по утрам начали похрустывать первые заморозки, он повел меня на охоту. Человек двадцать и вдвое больше собак рыскали по лесу, пытаясь напасть на след кабана. Я остался с Рагнаром, мы оба были вооружены тяжелыми копьями.
– Кабан может тебя убить, Утред, – предупредил Рагнар, – может распороть тебя от живота до шеи, если ты неправильно ударишь копьем.
Копье, как я знал, должно попасть точно в грудь или, если повезет, в горло. Я знал, что не смогу убить кабана, но если он вдруг появится, мне придется попытаться. Крупный секач бывает вдвое тяжелее взрослого мужчины, у меня не хватило бы сил завалить такого зверя, но Рагнар хотел, чтобы я нанес хотя бы первый удар. Сам же он будет сзади и в случае опасности придет на помощь.
И вот это случилось. С тех пор я убил не одну сотню кабанов, но первого помню до сих пор: маленькие глазки, воплощенная ярость и целеустремленность, вонь, торчащая грязная щетина и глухой удар копья, входящего глубоко в грудь, – меня отшвырнуло назад, словно меня пнул восьминогий конь Одина, и тогда Рагнар тоже ударил копьем, пробив толстую шкуру. Зверь заверещал, принялся рыть копытом, охотничьи собаки завыли, а я поднялся на ноги, изо всех сил навалился на копье, стиснув зубы, – и ощутил, как жизнь кабана изошла из него по ясеневому древку.
Рагнар отдал мне клык того кабана, и я носил его на шее вместе с молотом Тора. После этого много дней я не мечтал ни о чем другом, кроме охоты, хотя мне запретили охотиться на кабана, если Рагнара не было рядом. Зато мы с Рориком, когда он чувствовал себя хорошо, ходили с луками на оленей.
В один из таких походов на холме у кромки леса рядом с болотом, на котором таял снег, меня едва не подстрелили. Мы с Рориком пробирались через подлесок, и стрела, просвистев в дюйме от меня, ударила в ближайший ясень. Я развернулся, вскинув лук, но никого не увидел. А потом мы услышали, как кто-то бежит вниз по холму меж деревьев, и помчались следом, но тот, кто стрелял, оказался быстрее нас.
– Случайность, –